|
|
|
 |
 |
 |
|
Предыдущие |
|
|
Когнитивный контроль при алкогольной зависимости:
|
|
|
|
Аннотация. В статье представлены основные подходы к пониманию когнитивного контроля, концептуальные трудности в определении данного феномена, а также современные исследования роли когнитивного контроля в терапии алкогольной зависимости. Когнитивный контроль рассматривается как познавательно-регуляционный процесс, задействованный в реализации сложных форм поведения. Нарушения саморегуляции лежат в основе многих заболеваний, в том числе алкогольной зависимости. Пациентов с алкогольной зависимостью характеризует повышенная импульсивность, повышенная реактивность к алкогольным стимулам и общее ослабление функций когнитивного контроля. Некоторые авторы предлагают применять методы когнитивной модификации как основной или вспомогательный подходы в работе с больными алкоголизмом. На данный момент существует множество пробелов в понимании когнитивного контроля. В том числе к ним можно отнести характер и динамику его взаимодействия с другими аспектами саморегуляции (мотивация и эмоциональное регулирование), роль дефицита когнитивного контроля в развитии алкогольной зависимости и процессе реабилитации больных алкоголизмом и механизмы воздействия наиболее часто применяемых психотерапевтических методов на функции когнитивного контроля и саморегуляцию в целом.
Ключевые слова: когнитивный контроль; саморегуляция; когнитивная модификация; алкогольная зависимость; мишени психотерапии.
Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.
За последние 30 лет значительно увеличилось количество исследований когнитивного контроля и получены новые знания о роли познавательной деятельности в регуляции сложных форм поведения. Накоплены обширные данные о функционировании внимания, памяти и мышления как индивидуально-психологических компонентов познания. При этом фокус подавляющего большинства исследований сосредоточен на изучении структурно-функционального аспекта познавательной деятельности, в том числе с применением новейших инструментальных методов оценки ее мозговой локализации. Но вопрос взаимосвязи личностных факторов, мотивационной сферы и когнитивного контроля остается по-прежнему не до конца изученным, хотя смысловое значение содержания деятельности в оценке ее успешности является общепризнанным.
Современные представления о когнитивном контроле
Многие авторы отмечают, что понятие когнитивного контроля (КК) является неустоявшимся и многозначным как в зарубежной когнитивной психологии, так и в отечественной. Наряду с термином когнитивный контроль (cognitive control) в том же значении используется термин исполнительные функции (executive functions) и ряд других. В настоящее время совокупность понятий когнитивного контроля определяется через познавательно-регулятивный процесс, позволяющий индивидууму регулировать свое поведение с целью достижения поставленных целей с учетом постоянно изменяющихся условий окружающей среды [1; 2; 16; 23; 28]. Несмотря на общность понимания функций КК, до сих пор существуют разногласия в концептуальном понимании данного феномена.
Особый интерес представляет вопрос единства vs многообразия когнитивных механизмов контроля. Существует несколько подходов к пониманию КК, которые можно условно разделить на однокомпонентные (КК как механизм управления автоматическими процессами переработки информации), многокомпонентные (КК как совокупность базовых когнитивных способностей) и ресурсные (КК как механизм распределения ограниченных когнитивных ресурсов) [1; 2; 28].
Ричард Купер отмечает, что вопрос о том, чем является когнитивный контроль — самостоятельным процессом или просто суммой составляющих познавательных процессов, таких как память, внимание и т.п., не может быть окончательно решен на данный момент [16].
В сравнительно немногочисленных отечественных исследованиях когнитивный контроль зачастую рассматривается как совокупность управляющих познавательных процессов: координация восприятия, памяти и мышления с целью интеллектуального моделирования проблемы/ситуации и торможения аффективных реакций, возникающих в процессе познавательной деятельности [4; 5]. Согласно этим представлениям, интеллектуальные с пособности отражают готовность психики к переработке информации, а когнитивный контроль является механизмом управления этой переработкой информации. При этом эмоциональная и произвольная регуляции становятся производными от когнитивного контроля [5].
С точки зрения взаимосвязи когнитивного контроля с другими познавательно-регулятивными процессами, особый интерес приобретает изучение когнитивного контроля в контексте саморегуляции сложных форм поведения. Под саморегуляцией поведения понимаются процессы управления эмоциональными, мотивационными и когнитивными ресурсами с целью изменения психического состояния и поведения для достижения поставленных целей (SOBC, https://commonfund.nih.gov/behaviorchange/index). Саморегуляция — это двухкомпонентный процесс [33]. С одной стороны, саморегуляция подразумевает мониторинг различий между настоящим и желаемым состояниями человека, а с другой стороны — управление ресурсами с целью сокращения различий между этими двумя состояниями. Основными функциями когнитивного контроля являются мониторинг и обновление релевантной информации в рабочей памяти, сдерживание реакций, включая самоконтроль (сдерживание поведения) и контроль отвлечения (избирательность внимания и сдерживание когниций), планирование, гибкость в переключении задач в соответствии с изменяющимися условиями и т.п. Таким образом, когнитивный контроль является одной из важных составляющих процесса саморегуляции [11]. В пользу важности когнитивного контроля в процессах саморегуляции также свидетельствуют данные недавних исследований. Например, группа исследователей, возглавляемая Холлом, выявила наличие связи между уровнем развития исполнительных функций и тем, насколько успешно намерение вести здоровый образ жизни приводит к изменениям в поведении [19]. Хофманн (2012) отмечает, что нарушения когнитивного контроля приводят к нарушениям саморегуляции в целом.
В отношении функций саморегуляции наиболее значимыми функциями когнитивного контроля являются рабочая память, сдерживание/торможение поведения и способность к переключению задач в зависимости от изменяющихся условий [24]. По мнению Хофманна и его коллег, когнитивный контроль не только непосредственно участвует в процессе саморегуляции поведения, но также может взаимодействовать с другими процессами регуляции, такими как эмоциональная регуляция, мотивация и т.п.
В отечественных исследованиях под осознанной саморегуляцией произвольной активности человека понимается «многоуровневый процесс инициации, построения психической активности и управления ей для достижения осознанно выдвинутых и субъектно принятых целей деятельности» [3]. В исследованиях В.И. Моросановой было показано, что уровень индивидуальной саморегуляции и развитость отдельных регуляторных функций взаимосвязаны с особенностями мотивационно-потребностной сферы, также были описаны мотивационные тенденции, позитивно влияющие на развитость осознанной саморегуляции при высокой интеграции всех компонентов регуляторной системы, — настойчивость в достижении целей, агрессивность, доминирование и автономность.
Исследования когнитивного контроля при алкогольной зависимости
Многие зарубежные исследования последних лет посвящены изучению познавательных процессов лиц, имеющих аддиктивную патологию. Но при этом динамика нарушений когнитивного контроля в процессе развития алкогольной зависимости остается не до конца очевидной: нет однозначного мнения относительно того, что из нарушений функций КК является причиной, а что следствием алкогольной зависимости, какие функции КК являются более восприимчивыми к хроническому употреблению алкоголя, как продолжительность воздержания от алкоголя влияет на восстановление КК [31].
За последнее десятилетие два основных направления зарубежных исследований включали изучение неадекватных (патологических) когнитивно-мотивационных искажений и общих когнитивных нарушений (внимания, памяти, мышления). Объединение двух этих направлений дало возможность рассматривать специфику нарушений познавательной деятельности при аддиктивных расстройствах в рамках «дуальной модели» аддикции — сочетания высокой импульсивности поведения, возникающего под влиянием ассоциированных с употреблением алкоголя стимулов, и ослабленных рефлексивных процессов [9].
Широко распространено мнение, что нарушения контроля поведения при сформированной химической зависимости происходят из-за автоматических реакций на сигналы, связанные с употреблением психоактивных веществ [6] (и др.). Предполагается, что такие автоматические реакции означают наличие низкого КК, возникают из-за когнитивных искажений (cognitive bias) и, соответственно, могут быть скорректированы с помощью специальных тренировок КК — cognitive bias modification (CBM) [9].
Близкой точки зрения придерживается Клэр Вилкокс, понимая под когнитивным контролем интернализированную репрезентацию, поддержку и обновление контекстуальной информации с целью управления мыслительными процессами и поведением. Выделяя три основных аспекта КК — рабочую память, контроль отвлекаемости и сдерживание реакций, Вилкокс рассматривает употребление алкоголя при сформированной зависимости как рефлекторное и отмечает, что пациенты с алкогольной зависимостью характеризуются повышенной импульсивностью в сочетании с низкими показателями рабочей памяти и сдерживания реагирования. По ее мнению, поведение индивидуума в ответ на алкогольные стимулы является в большей степени автоматическим, нежели подверженным процессам саморегуляции [10; 13].
Эрик Гарланд (2011) также выдвинул предположение о том, что когнитивный контроль зависимых от алкоголя пациентов будет проявлять значительную подверженность стрессовым стимулам, связанным с употреблением алкоголя. В его исследовании была показана взаимосвязь осознанной оценки таких стимулов и значительного увеличения физиологического вклада (частоты сердечных сокращений) при решении когнитивных задач, что, по мнению автора, является проявлением регулирующей роли когнитивного контроля [21].
Данные о влиянии алкоголя на процессы когнитивного контроля показывают необходимость задействовать большее количество когнитивных ресурсов на ранних стадиях процесса сдерживания реагирования (response inhibition), а также нарушения когнитивного контроля в эмоционально или социально значимых ситуациях под воздействием алкоголя [18].
Существуют данные о специфике нарушений когнитивного контроля при алкогольной зависимости, а также о негативном влиянии на эти нарушения выраженности влечения к алкоголю и длительности злоупотребления им при отсутствии положительного влияния длительного воздержания. Авторы делают вывод о необходимости терапевтических стратегий, специфически нацеленных на коррекцию нейрокогнитивного дефицита, для повышения эффективности лечения алкогольной зависимости [29].
В пользу того, что преморбидно сниженный когнитивный контроль может играть роль в формировании различных нарушений, говорят данные исследований, показывающие, что у людей с низкими показателями когнитивного контроля имеется значимая связь между эмоциональной нестабильностью и употреблением алкоголя [12]. Также есть данные о взаимосвязи нарушений когнитивного контроля, признаков депрессии, генерализованной тревожности и алкогольной зависимости [17].
По мнению некоторых авторов, эмоции и когнитивный контроль не всегда противоборствующие процессы. Определенные эмоции могут поддерживать сложные когнитивные процессы и помогать в разрешении конфликтов когнитивного контроля (например, краткосрочные vs долгосрочные цели, баланс риска и награды и т.п.) [22].
В исследовании Ле Берре (2012) была показана связь между нарушениями когнитивного контроля и низкой мотивацией к изменениям в употреблении алкоголя, а также между высокими показателями способности к решению интеллектуальных задач и высокой мотивацией у зависимых от алкоголя пациентов. Авторы приходят к выводу, что сохранный когнитивный контроль и отсутствие нарушений интеллектуальной работоспособности необходимы для продвижения по стадиям готовности к изменениям и разрешения амбивалентности по отношению к алкогольной зависимости, что очень важно для изменения проблемного поведения [8].
М.В. Зотов (2012), критически оценивая роль автоматических реакций в формировании и поддержании аддикций, рассматривает механизмы нарушения контроля поведения с точки зрения личностной детерминации поведения, т.е. неспособности больных с химической зависимостью формировать и поддерживать временную систему когнитивной регуляции, обеспечивающую достижение осознанно выбранной цели. В проведенном им исследовании показано, что аддиктивные пациенты в целом испытывают трудности формирования и поддержания устойчивой системы регуляции когнитивной деятельности, а периодические переключения внимания пациентов на несущественные для задач выполняемой деятельности мотивационно значимые (связанные с употреблением алкоголя или опиатов) стрессогенные стимулы являются следствием, а не причиной нарушений целостной системы регуляции целенаправленной когнитивной деятельности [2].
Когнитивный контроль как мишень психологического вмешательства
Алкогольная зависимость характеризуется труднопреодолимым влечением к употреблению алкоголя и сниженной способностью индивида ограничить его употребление, несмотря на негативные психологические, физические и социальные последствия. По данным многих исследований, нарушения саморегуляции являются основным предиктором срывов/рецидивов химических зависимостей [34].
Как мы указывали выше, представления о том, что зависимые от алкоголя пациенты употребляют алкоголь неким «автоматическим», рефлекторным образом, весьма распространены среди современных исследователей одной из основных проблем в лечении зависимостей — регуляции поведения. Такая позиция как дань уважения И.П. Павлову, великому русскому физиологу, не теряет популярности и представляется перспективным подходом в лечении зависимостей [32].
Современный взгляд на терапию алкогольной зависимости включает необходимость изменения поведения, связанного с употреблением алкоголя, в первую очередь — улучшения функций саморегуляции. Именно поэтому нарушения саморегуляции являются мишенью для многих психотерапевтических и психологических методов. Однако существующие на данный момент подходы ориентированы лишь на один из аспектов саморегуляции. Например, мотивационные вмешательства, направленные на поддержание и укрепление мотивации к изменению употребления алкоголя, реализуются через аспекты саморегуляции поведения, такие как постановка самим пациентом реально достижимой цели, самостоятельное определение конкретных шагов, необходимых для достижения этой цели, оценка удачных и неудачных стратегий поведения [25]. Терапия осознанности (Mindfulness-based Cognitive Therapy) помогает пациентам в регулировании их эмоционального состояния и направлена на усиление саморегуляции в эмоциональной сфере в противовес автоматическому реагированию на мысли, эмоции, жизненные события [30]. Когнитивно-поведенческая психотерапия направлена на улучшение процессов регуляции как когниций, так и поведения. Но в настоящее время ни структура нарушений саморегуляции, ни механизм действия психотерапевтических методов до конца не изучены [20].
Принятие решения, постановка цели, определение стратегии ее достижения, последовательность и настойчивость при воздействии отвлекающих факторов, контроль действий, оценка их успешности, коррекция неуспешных стратегий — все эти компоненты регуляции поведения имеют большое значение для эффективного лечения пациентов с зависимостью от алкоголя. В противовес представлениям об «автоматичности» для сложных форм поведения человека многие авторы признают ключевым личностно детерминированный контроль поведения как основной фактор эффективного лечения зависимостей на данный момент, поэтому когнитивный контроль все чаще становится мишенью психологических вмешательств [7; 26] (и др.).
На основе данных о том, что актуализация влечения к психоактивным веществам (ПАВ) и негативные переживания являются значимыми предикторами срыва у пациентов с химической зависимостью, был разработан подход к профилактике рецидивов, получивший название Mindfulness-Based Relapse Prevention (MBRP). Этот подход предполагает развитие и тренировку навыков предотвращения срывов одновременно с помощью когнитивно-поведенческих приемов и практики осознавания, сосредоточения и медитации. Целью применения MBRP является развитие у зависимых пациентов специфического внимания, направленного на формирующееся влечение к ПАВ, для того чтобы блокировать «автоматическую» реакцию = употребление. В ряде рандомизированных исследований пациенты, прошедшие тренинг MBRP, в сравнении с группой плацебо продемонстрировали значительно более низкие показатели употребления психоактивных веществ и более значительную редукцию влечения к ПАВ после окончания терапии, а также в меньшей степени были подвержены развитию влечения к ПАВ в ответ на негативные эмоциональные стимулы. На основании данных о нейровизуализации авторы исследований делают предположения относительно мозговых механизмов, посредством которых MBRP может менять нейронный ответ на возникновение влечения к ПАВ и негативное влияние эмоционального состояния, предшествующее развитию рецидива. Авторы предполагают, что применение MBRP может повлиять на нейроадаптацию и способствовать изменению аддиктивного поведения [34].
Исследования Гарланда показывают, что осознанность пациентов с алкогольной зависимостью связана с отвлекаемостью на визуальные стимулы алкогольного содержания. По его данным, осознанность и устойчивость внимания по отношению к этим стимулам является более значимым предиктором рецидива, нежели стрессоустойчивость, влечение к алкоголю, длительность лечения, из чего автор делает вывод о необходимости развития навыков активного внимания в комплексном лечении зависимости от алкоголя [27].
В рандомизированном контролируемом исследовании М. Боффо (2015) в группе больных алкоголизмом были использованы тренинги коррекции когнитивных искажений двух видов — искажения внимания (attentional bias — CBM-A) и искажения в реагировании на стимулы, ассоциированные с алкоголем (approach bias — CBM-App ) в сочетании с краткими мотивационными вмешательствами. Результаты показывают, что в трехмесячном периоде наблюдения у зависимых от алкоголя пациентов, прошедших когнитивные тренинги, значительно улучшаются функции КК, однако отсутствуют различия в количестве рецидивов в сравнении с пациентами группы плацебо [15].
Заключение
Когнитивный контроль является важным познавательно-регуляционным механизмом, который напрямую связан с реализацией сложных форм поведения. В настоящее время существуют концептуальные разногласия по поводу того, чем является когнитивный контроль — суммой других познавательных процессов или самостоятельным конструктом, использующим такие когнитивные ресурсы, как память, внимание и т.д. Общепринятым считается представление, согласно которому главной функцией когнитивного контроля является регуляция поведения с целью достижения поставленных целей с учетом постоянно изменяющихся условий окружающей среды. С точки зрения роли когнитивного контроля в осуществлении саморегуляции, выделяют такие процессы, как рабочая память, сдерживание реагирования и способность к переключению задач в зависимости от изменяющихся условий. При этом эмоциональная регуляция и мотивационная составляющая являются не менее значимыми компонентами саморегуляции. В настоящее время известно, что эмоциональная регуляция, мотивация и когнитивный контроль находятся в определенных взаимоотношениях, но характер и динамика этих взаимоотношений не изучены.
Нарушения саморегуляции лежат в основе многих эмоциональных и поведенческих расстройств, включая алкогольную зависимость. Большинство авторов сходится во мнении, что аддиктивных пациентов характеризует повышенная импульсивность, повышенная реактивность в отношении стимулов, ассоциированных с употреблением психоактивных веществ, и ослабленные функции когнитивного контроля. В то же время вопрос о том, чем является дефицит когнитивного контроля — причиной или следствием аддиктивных нарушений, до конца не изучен.
В настоящее время существует множество психологических подходов к лечению алкогольной зависимости, ориентированных на развитие отдельных аспектов саморегуляции пациентов, но сам механизм действия применяемых психологических и психотерапевтических методов не вполне ясен. Недостаток понимания механизмов действия данных методов и относительно низкая дифференцированность их применения могут значительно снижать их эффективность.
В последнее время некоторые зарубежные исследователи предлагают применять методы когнитивной модификации и в качестве основного, и в качестве вспомогательного подхода в работе с больными алкоголизмом. Однако реальная эффективность данных методов до сих пор не изучена. Последние исследования показали, что методы когнитивной модификации в определенных пределах улучшают функции когнитивного контроля, но их влияние на снижение количества рецидивов среди больных с алкогольной зависимостью остается спорным. В то же время внимание исследователей привлекает вопрос, как улучшение когнитивного контроля может повлиять на изменения других механизмов саморегуляции — эмоциональной регуляции и мотивации.
В целом изучение когнитивного контроля в рамках сложных форм поведения и различных аспектов его взаимодействия с эмоциональной и мотивационной сферами личности является перспективным направлением для повышения эффективности лечения зависимостей.
Литература
1. Алексеев А.А., Рупчев Г.Е. Понятие об исполнительных функциях в психологических исследованиях: перспективы и противоречия // Психологические исследования: электрон. науч. журн. – 2010. – № 4(12) [Электронный ресурс]. – URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 01.09.2015). 1000116/0036.
2. Зотов М.В. Механизмы регуляции познавательной деятельности в условиях эмоционального стресса. – СПб.: Речь, 2012. – 304 с.
3. Моросанова В.И. Саморегуляция и индивидуальность человека / Ин-т психологии РАН; Психологический ин-т РАО. – М.: Наука, 2010. – С. 8–9.
4. Сергиенко Е.А. Контроль поведения: индивидуальные ресурсы субъектной регуляции // Психологические исследования: электрон. науч. журн. – 2009. – № 5(7) [Электронный ресурс]. – URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 10.04.2015).
5. Холодная М.А., Алексапольский А.А. Интеллектуальные способности и стратегии совладания // Психологический журнал. – 2010. – Т. 31. – № 4. – С. 59–68.
6. Addiction, adolescence, and the integration of control and motivation / T.E. Gladwin, B. Figner, E.A. Crone [et al.] // Dev Cogn Neurosci. – 2011. – Vol. 1. – P. 364–376.
7. Azizi A., Borjali A., Golzari M. The effectiveness of emotion regulation training and cognitive therapy on the emotional and addictional problems of substance abusers // Iranian Journal of Psychiatry. – 2010. – Vol. 5(2). – P. 60–65.
8. Cognitive Barriers to Readiness to Change in Alcohol-Dependent Patients / A. Le Berre, F. Vabret, C. Cauvin [et al.] // Alcoholism: Clinical and Experimental Research. – 2012. – Vol. 36(9). – P. 1542–1549.
9. Cognitive Bias Modification and Cognitive Control Training in addiction and related psychopathology: mechanisms, clinical perspectives, and ways forward / R.W. Wiers, T.E. Gladwin, W. Hofmann [et al.] // Clinical Psychological Science. – 2013. – Vol. 1. – P. 192–212.
10. Cognitive control in alcohol use disorder: deficits and clinical relevance / C.E. Wilcox, C.J. Dekonenko, A.R. Mayer [et al.] // Rev Neurosci. – 2014. – Vol. 25(1). – P. 1–24.
11. Cognitive control in the self-regulation of physical activity and sedentary behavior / J. Buckley, J.D. Cohen, A.F. Kramer [et al.] // Frontiers in Human Neuroscience. – 2014. – N 8 (September). – P. 1–15.
12. Cognitive Control Moderates the Association
Between Emotional Instability and Alcohol Dependence Symptoms /
B.L. Stevenson, R.D. Dvorak, N.J. Kuvaas [et al.] //
Psychology of Addictive Behaviors. – 2015. Available at:
http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/
25621417.
13. Cognitive Control Network Function in Alcohol Use Disorder Before and During Treatment With Lorazepam / C.E. Wilcox, A.R. Mayer, M.P. Bogenschutz [et al.] // Substance Use & Misuse. – 2015. – Vol. 50. – P. 40–52.
14. Combined Cognitive Bias Modification Training in Alcohol Addict Outpatients: A Randomized Controlled Clinical Trial: What's the Progress so far? / M. Boffo, T. Pronk, E. Cerantola [et al.] // Paper presented at 44th Congress of the European Association for Behavioural & Cognitive Therapies. – 2014, Sept. – P. 10–13, At Den Haag, NL.
15. Combining cognitive bias modification training with motivational support in alcohol dependent outpatients: study protocol for a randomized controlled trial / M. Boffo, T. Pronk, R.W. Wiers [et al.] // Trials. – 2015. – Vol. 16(1). – P. 63. Available at: http://www.biomedcentral.com/content/pdf/s13063-015-0576-6.pdf
16. Cooper R.P. Cognitive Control: Componential or Emergent? // Topics in Cognitive Science. – 2010. – Vol. 2. – P. 598–613.
17. Ellingson J.M., Richmond-Rakerd L.S., Slutske W.S. Brief report: cognitive control helps explain comorbidity between alcohol use disorder and internalizing disorders // Journal of Studies on Alcohol and Drugs. – 2015. – Vol. 76(1). – P. 89–94.
18. Euser A.S., Franken I.H.A. Alcohol affects the emotional modulation of cognitive control: an event-related brain potential study // Psychopharmacology. – 2012. – Vol. 222(3). – P. 459–476.
19. Executive function moderates the intention-behavior link for physical activity and dietary behavior / P.A. Hall, G.T. Fong, L.J. Epp [et al.] // Psychology & Health. – 2008. – Vol. 23(3). – P. 309–326.
20. Feldstein Ewing S.W., Chung T. Neuroimaging mechanisms of change in psychotherapy for addictive behaviors: Emerging translational approaches that bridge biology and behavior // Psychol Addict Behav. – 2013 Jun. – Vol. 27(2). – P. 329–335.
21. Garland E.L. Trait Mindfulness Predicts Attentional and Autonomic Regulation of Alcohol Cue-Reactivity // Journal of Psychophysiology. – 2011. – Vol. 25(4). – P. 180–189.
22. Gray J.R. Integration of Emotion and Cognitive Control // Current Directions in Psychological Science. – 2004. – Vol. 13(2). – P. 46–48.
23. Hills T. The Evolutionary Origins of Cognitive Control // Topics in Cognitive Science. – 2011. – Vol. 3(2). – P. 231–237.
24. Hofmann W., Schmeichel B.J., Baddeley A.D. Executive functions and self-regulation // Trends in Cognitive Sciences. – 2012. – Vol. 3. – P. 174–180.
25. Miller W.R., Rollnick S. Motivational Interviewing: Preparing People to Change. – New York: Guilford Press, 2002. – 428 p.
26. Mindfulness-based treatment to prevent addictive behavior relapse: theoretical models and hypothesized mechanisms of change / K. Witkiewitz, S. Bowen, E.N. Harrop [et al.] // Subst Use Misuse. – 2014 Apr. – Vol. 49(5). – P. 513–524.
27. Mindfulness is Inversely Associated with Alcohol Attentional Bias Among Recovering Alcohol-Dependent Adults / E.L. Garland, C.A. Boettiger, S. Gaylord [et al.] // Cognitive Therapy and Research. – 2012, October. – Vol. 36, N 5. – P. 441–450.
28. Morton J.B., Ezekiel Fredrick Wilk, Heather A. Cognitive Control: Easy to Identify But Hard to Define // Topics in Cognitive Science. – 2011. – Vol. 3(2). – P. 212–216.
29. Neurocognitive deficits, craving, and abstinence among alcohol-dependent individuals following detoxification / J. Naim-Feil, P.B. Fitzgerald, J.L. Bradshaw [et al.] // Arch Clin Neuropsychol. – 2014, Feb. – Vol. 29(1). – P. 26–37.
30. Skanavi S., Laqueille X., Aubin H.J. Mindfulness based interventions for addictive disorders: a review // Encephale. – 2011 Oct. – 37(5). – P. 379–387.
31. Stavro K., Pelletier J., Potvin S. Widespread and sustained cognitive deficits in alcoholism: a meta-analysis // Addict Biol. – 2013, Mar. – Vol. 18(2). – P. 203–213.
32. Troisi J.R. Perhaps More Consideration of Pavlovian-Operant Interaction May Improve the Clinical Efficacy of Behaviorally Based Drug Treatment Programs // Psychol Rec. – 2013 Fall. – Vol. 63(4). – P. 863–894.
33. Vohs K.D., Baumeister R.F. Handbook of Self-Regulation, Second Edition: Research, Theory, and Applications. 2nd edition // The Guilford Press. – 2010. – P. 592.
34. Witkiewitz K., Lustyk M.K., Bowen S. Retraining the addicted brain: a review of hypothesized neurobiological mechanisms of mindfulness-based relapse prevention // Psychol Addict Behav. – 2013 Jun. – Vol. 27(2). – P. 351–365.
Ссылка для цитирования
УДК 159.9:616.89-008.441.13
Трусова А.В., Климанова С.Г. Когнитивный контроль при алкогольной зависимости: обзор современных исследований // Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика: электрон. науч. журн. – 2015. – N 3 (9) [Электронный ресурс]. – URL: http://medpsy.ru/climp (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
|
|
|
|
Выпуск № 21 |
|
Мартюшева В. (Украина) Чудо в хосписе |
|
Максимова Е. (Украина) Самоубийство как ответ человека на вызовы бытия в условиях сужения видения жизненного пространства |