Ощущение и восприятие (начало)

Ощущение и восприятие – источник познания, всех наших знаний о внешнем мире и собственном теле. Восприятие и ощущение – основа для построения общих представлений и по­нятий.

Следует различать процессы ощущения и восприятия и ре­зультаты этих процессов. Ощущение – отражение отдельных свойств предметов и явлений материального мира, как внешней среды, так и собственного организма (цвет, свет, тепло, боль и пр.), результат воздействия предметов внешнего мира и соб­ственного тела на органы чувств.

Восприятие, в основе которого лежат ощущения, представ­ляет процесс чувственно- образного отражения предметов и яв­лений в единстве их свойств. Восприятие человека –  активный процесс. Человек воспринимает мир в деятельности, в процессе труда, что углубляет и совершенствует его восприятие.

Результат процесса восприятия в норме – целостный образ воспринимаемого предмета. Образ этот – отражение матери­ального объекта, детерминированное взаимоотношением субъ­екта с этим объектом. Восприятие не обязательно отражает все свойства предмета. Прежде всего, воспринимается и учитыва­ется в восприятии здорового человека то, без чего воспринима­емое в целом не может быть узнано, дифференцировано. Коли­чественный и качественный состав информации, который дол­жен обеспечить субъекту возможность получить о предмете в процессе восприятия адекватный образ, зависит от знакомства с объектом, от знаний о нем. При восприятии хорошо знакомого, привычного, ожидаемого обычно бывает необходимо отметить в сознании меньше деталей, чем это происходит при восприятии нового объекта при условии интереса к нему.

Количество необходимой информации зависит также от за­дачи восприятия. Чтобы осознать, например, что воспринима­емое есть собака, нужно меньше информации, чем для того, чтобы сказать, чем от других собак она отличается. В соответ­ствии с этими различиями в потребной информации различа­ется и процесс восприятия. Способность строить восприятие в соответствии с задачей – необходимая черта психики человека, нередко нарушаемая в патологии.

Восприятие в норме отличается константностью, отражая предмет в разных положениях, на разном расстоянии, различно освещенным, в основном таким, как он есть в действительности. Например, размеры объекта определяются правильно, благо­даря единству отражения расстояния его от глаз и его размеров.

Константность есть важнейшее свойство восприятия и необ­ходимо связано с детерминированностью восприятия, с его адекватностью объективному миру.

В процессе общественного развития и на основе развиваю­щейся практики отдельного человека восприятие становится все более полно отражающим мир, свойства предметов и отношения между ними. Возникающие при болезни нарушения в периферических или центральных отделах анализаторов могут привести к различным формам нарушения восприятия.

Возникшие в процессе восприятия образы в той или иной мере, более или менее устойчиво, более или менее ярко сохра­няются и воспроизводятся в форме чувственных представлений без непосредственного воздействия соответствующего объекта. Взаимодействие представлений может привести к образованию образов не воспринимавшихся ранее предметов или даже отсут­ствующих в реальности (например, образ чёрта, нового типа строения и пр.). Различные заболевания могут привести к из­вращенным представлениям, иногда к снижению способности вызывать представления.

Ощущения, восприятия и представления служат основой для формирования общих представлений, являются исходным ма­териалом для формирования понятий. Источником всех наших знаний являются ощущения, восприятия и представления, от­ражающие объективный мир.

Физиологические основы восприятия и ощущения. Предметы и явления воздействуют на органы чувств. Отсюда по центро­стремительным, афферентным путям раздражения, идущие от объекта, передаются в подкорковую область мозга, в частности, в зрительный бугор, а затем вызывают соответствующее воз­буждение в сложной системе клеток коры головного мозга. И. П. Павлов назвал весь этот аппарат анализатором.

Работы ряда специалистов в области неврофизиологии рас­крыли более полно механизмы функционирования анализато­ров. Л. А. Орбели и его сотрудники, Н. И. Гращенков и другие советские ученые много сделали в области изучения влияния на процессы восприятия симпатической нервной системы. Мно­гочисленные исследования последних лет убедительно показали важную здесь роль ретикулярной формации. Нейрофизиологическим исследованиям и методам моделирования принадлежит большое будущее в дальнейшем раскрытии природы анализа­торов, в изучении проблемы сенсорных процессов.

Анализаторы у человека имеют ряд особенностей, главной из которых является связь анализаторов (первой сигнальной системы) с речевой деятельностью – второй сигнальной систе­мой. Важную роль вторая сигнальная система играет уже в процессе предварительной настройки анализатора на те объ­екты, которые предстоит воспринимать. Каждый анализатор связан с другими анализаторами, участвует в психических про­цессах. Большой интерес представляет связь внешних и вну­тренних анализаторов, что особенно показали исследования К. М. Быкова, В. Н. Черниговского и их сотрудников. Ярко вы­ражено участие двигательного анализатора в сложных процессах психической жизни. Двигательный анализатор обнару­живает особенно тесную связь с общей активностью человека. Взаимоотношение между разными анализаторами и второй сигнальной системой строится не совсем одинаково. Например, словесное внушение различно воздействует на различные ана­лизаторы. Легче человеку в состоянии гипноза, а иногда и в бодрственном состоянии, внушить, что он ощущает тот или иной запах, чем то, что он видит отсутствующий предмет. Сле­дует врачу учесть, что особенно легко возникают в результате внушения ложные или усиленные интероцепции (ощущения от  внутренних органов).

В процесс восприятия у человека входит и определение, и называние воспринимаемого, выявление отношения данного предмета к другим предметам. На процесс восприятия оказы­вает влияние отношение субъекта к воспринимаемому объек­ту, его интересы, значение для него знаний о воспринимаемом. Врач может в ряде случаев особенно тонко воспринять и ощу­щать то, что происходит в его организме, благодаря его знани­ям. Иногда, наоборот, такие знания, особенно под влиянием эмоций, могут повести к извращению восприятия, особенно при неясности ощущений, как это бывает при ощущениях, идущих от внутренних органов. Восприятие человека тесно связано с сознанием знакомости или незнакомости воспринимаемого.

Ощущение и особенно восприятие – сложный процесс. В восприятии взаимодействуют различные нервные механизмы одного анализатора, в ряде случаев – разных анализаторов. Характер этих взаимоотношений определяется особенностями воспринимаемого объекта. Говоря об оптическом восприятии, нельзя не учитывать, что в него входят светоощущение, восприятие формы, восприятие величины, движение глаз и про­чие, между собой взаимодействующие моменты единого процесса восприятия. У больных может пострадать частично деятель­ность анализатора при сохранности его в других отношениях. Соответствующие данные исследования анализаторов в этом плане играют значительную роль в изучении психологической и физиологической структуры восприятия.

Образ, возникший в одном анализаторе, может передаваться другому анализатору в соответствующим образом перешифрованном виде. Например, буквы распознаются нами не только зрением, но и кожным чувством – когда при закрытых глазах по руке человека «пишут» пальцем или палочкой. Такое чтение называется дермолексией (В. Н. Мясищев).

Интересно отмеченное С. Л. Рубинштейном следующее яв­ление: в радиофицированном зале голос говорящего слышится со стороны репродуктора. Если же слушатель смотрит на гово­рящего, он слышит его голос как идущий от него, а не от ре­продуктора.

Своеобразно выражается взаимодействие анализаторов в си­нестезиях, например, при патологически сниженном обонянии, вкус как-то иногда замещает обоняние, становясь как бы дистантным ощущением. Некоторые люди, воспринимая, напри­мер, звук, как бы ощущают или весьма живо представляют его связь с тем или иным цветом – оптическая синестезия. Харак­тер связи при этом не бывает случайным, а, как правило, обу­словлен кругом представлений человека, у которого возникла синестезия. Так, высокий «светлый» звук влечет представление светлых цветов.

В представляющих значительный интерес исследованиях П. Г. Снякина и его сотрудников была показана рефлекторная связь между различными рецепторными системами, например, терморецепторов кожи с фоторецепторами сетчатки, интерорецепторов желудка с экстерорецепторами языка, рецепторов од­ного глаза с рецепторами другого глаза и т. п.

Павловская концепция анализаторов приводит нас к пони­манию ощущения и восприятия, как актов, в которых тесней­шим образом связаны между собой врожденные и приобретен­ные на разных этапах жизни афферентные процессы, безуслов­ные и условные рефлексы. Не все внешние влияния на органы чувств человека отражаются в его сознании, но подлинные ощу­щения и восприятия доходят до сознания. В. И. Ленин писал, что «ощущение есть действительно непосредственная связь со­знания с внешним миром, есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания». (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., изд. 5, т.18, 1961, стр. 46.)

Ощущение и восприятие – процессы, протекающие во време­ни. Необходимое для четкого восприятия время может разли­чаться у разных людей. Оно может возрастать под влиянием болезни. Замедляется восприятие при состояниях утомления. Знакомые объекты воспринимаются относительно скорее. Вос­приятие изображения может потребовать больше времени и быть более трудным, чем восприятие самого изображенного предмета. Болезнь может особенно затруднить восприятие схе­матического или стилизованного изображения.

Чрезмерная нагрузка анализатора может повести к небла­гоприятному изменению его состояния, его утомлению, которое может перейти и в общее состояние утомления. Например, та­ковы воздействия шума, яркого света и проч. Здесь обнаружи­вается некоторая избирательность, определяемая особенностя­ми функционирования анализаторов при различного рода воз­действиях на него. Красный цвет более способен вызывать утомление анализатора, чем, например, зелено-салатный цвет.

Следует еще учитывать, что приток раздражений извне, воз­действие окружающей среды на анализаторы поддерживает то­нус мозга. И. М. Сеченов и позднее И. П. Павлов отмечали, что для деятельного состояния коры головного мозга необходима известная минимальная сумма раздражений извне.

Теорией кибернетики поставлен вопрос о взаимоотношении понятий ощущения и восприятия с понятием информации. Ко­нечно, отождествление этих понятий не может считаться пра­вильным. Но дальнейшая разработка вопроса об их соотноше­нии с выявлением возможности и целесообразности привлечения концепций кибернетики для изучения некоторых сторон сенсор­ных механизмов, безусловно, желательна и нужна. Соответ­ствующая группа вопросов освещена в монографии советского психолога Л. М. Веккера (1964).

Подпороговые ощущения и восприятия. Ряд авторов (В. Н. Мясищев, Г. В. Гершуни и др.) специально изучали ме­ханизмы «субсенсорных» процессов, не доходящих до сознания. Подпороговые ощущения могут быть весьма различны по сво­им особенностям и по своему происхождению.

У некоторых больных неприятные ощущения возникают в больных органах лишь после того, как они узнают о своей бо­лезни. Вероятно, ощущения эти раньше были подпороговыми.

Внимания заслуживают психические процессы, протекающие «в зоне неясного ощущения» (М. С. Лебединский). Человек нечто воспринимает, но так неясно (например, плохо освещен­ный или далеко расположенный предмет), что ему надо в зна­чительной мере дополнить полученную в процессе восприятия информацию путем привлечения данных прежнего опыта.

Также при быстрой экспозиции в тахистоскопе больные с патологически замедленным восприятием обнаруживают характерные изменения в предпороговой зоне или зоне неясного ощущения. Больная (по образованию и прежней профессии – врач) страдает шизофренией (галлюцинаторно-параноидная форма) примерно один год. Она долго при тахистоскопическом ис­следовании не узнает цветного изображения разрезанного арбуза. После трех экспозиций с минимальной длительностью она по­следовательно говорит: 1) «Красное и зеленое», 2) «То же са­мое», 3) «Анатомический срез органа, и вены проходят». Сле­дуют еще три демонстрации с большой длительностью. Больная с уверенностью говорит, что видит эритроциты. Последующие три показа (1", 3") не приводят к повышению уровня восприя­тия: больная стереотипно повторяет после каждого из них «эри­троциты». Только при показе этого изображения вне тахистоскопа, т. е. без сокращений во времени экспозиции, она верно его узнает. Подобное неправильное узнавание характерно для ряда больных шизофренией. У них при таком исследовании ча­сто выявляется переоценка значения одного момента (красный цвет – эритроциты), необычность представления о восприни­маемом и стереотипность в «зоне неясного ощущения». Весьма характерна для этих больных и содержательная сторона ошиб­ки (внутренние органы, кровь и т. п.). Здоровые люди в таких случаях полностью осознают, что они скорее догадываются, чем действительно узнают объект. У больных такое осознавание снижено.

Отметим еще одну группу фактов, наблюдающихся в подпороговых ощущениях (в зоне неясных ощущений) и говорящих о роли общего состояния мозга и психики в обеспечении уровня функций анализатора.

Была поставлена задача (М. С. Лебединский) изучения при исследовании кожной дискриминации (различение прикосновений в двух точках) характера ошибок в подпороговой зоне.

В таком исследовании при раздвижении ножек циркуля (на расстояние меньше, чем пороговое) в период еще нестойкого, но уже в какой-то мере достигнутого различения одного и двух прикосновений, отмечаются наряду с правильными и ошибочные определения количества точек прикосновения. У одних ис­следуемых наиболее часты ошибки, при которых два прикосновения принимаются за одно. У других весьма значительно преобладает ощущение одного прикосновения, как двух и более прикосновений. К первым, в основном, относятся здоровые лю­ди и больные с органическим поражением головного мозга. Ко вторым — относятся особенно больные шизофренией. Отдель­ные больные шизофренией даже ощущают прикосновение в од­ной точке как прикосновение в 3 – 4 точках, хотя и понимают, что по условиям исследования может быть прикосновение в одной или двух точках. Такая склонность к  рассеиванию ощущения позволяет думать о слабости соответствующих корковых клеток.

Некоторые закономерности развития ощущения и восприятия. Формирование сферы ощущений и восприятий у человека при высоком уровне развития его головного мозга проходит под влиянием общественно-исторических условий, под влиянием тру­довой деятельности, опыта всей жизни. Сначала ощущения и восприятия развиваются под влиянием игры, позднее – труда. Ребенок в норме уже на 3 – 4-м месяце жизни способен вос­принимать предметы, особенно те, которые имеют для него жиз­ненное значение. Острота зрения, различение оттенков цветов продолжает развиваться еще в дошкольном возрасте и позднее. Можно назвать много профессий, способствующих развитию вкуса (дегустаторы), глазомера и пр. Большой тонкости дости­гает у опытного врача тактильное, связанное с кинестетическим, ощущение, используемое им при пальпации во всем многообра­зии этого метода исследования. Очень интересны проводящиеся у нас в последние годы опыты, в которых показано, что ряд лю­дей при прикосновении к предмету рукой и при закрытых глазах могут различать его цвет и форму (А. Н. Леонтьев). Наблю­дения, проведенные в этом плане А. С. Новомейским, а также некоторыми исследователями в других странах, требуют даль­нейшей проверки. Эти опыты показывают, как широко могут в соответствующих условиях выявляться до сих пор неизвест­ные возможности отдельных и взаимодействующих анализато­ров. Слепые приобретают нередко способность распознавать при ходьбе препятствия, например стену, не дотрагиваясь до нее, очевидно, в связи с изменениями давления воздушной среды (Krogius и др.).

Развитие восприятия связано с развитием в общественной практике методов наблюдения и изучения. Так, в медицине, раз­работка методов пальпации повысила возможности последней.

Большое значение в развитии возможностей восприятия че­ловека приобретают его инструментальное вооружение от лупы до электронного микроскопа, от сфигмографа до электрокарди­ографа и т. п. Благодаря им мы воспринимаем морфологические и физиологические особенности организмов, недоступные для невооруженного приборами восприятия.

Теоретический и практический интерес, в частности для врача, имеют различные формы инструментального «осязания» и «ощупывания». Сюда относятся  врачебные исследования при помощи зонда. Сюда же примыкают ощущения, получаемые ампутированными через посредство протеза. Пользующийся им получает возможность ощущать соприкосновение протеза с почвой, по которой он передвигается. Конечно, периферический конец анализатора расположен при этом на культе, но человек объективирует воспринимаемое соприкосновение, локализует и проецирует его не в культе, а там, где оно происходит, где оно имеет для него практическое значение, т. е. в месте соприкосно­вения протеза с почвой, если он привык к нему и если культя его не беспокоит. Все это говорит о высоких возможностях раз­вития процессов ощущения и восприятия, о способности чело­века все более удовлетворять непрерывно растущие требования к ощущению и восприятию.

Восприятие как особая форма деятельности. Нарушения относительно простейшего акта отражения – ощущения могут быть вызваны повреждением как периферической, так и центральной части анализаторов. Они могут зависеть и от общего изменения тонуса коры головного мозга и в связи с этим от об­щей направленности и активности рецепторного процесса.

В физиологии органов чувств, как и в психиатрии западных стран, весьма распространена концепция, согласно которой го­ловному мозгу и его коре не отводится места в самом течении процесса ощущения. Современный видный исследователь в об­ласти физиологии восприятия Granit, например, пишет, что мозг является лишь «истолкователем» ощущений. С этим нельзя согласиться. Решительно выступил против отрыва «разума от органов чувств» И. М. Сеченов.

В отличие от ложных взглядов в вопросе о физиологической основе восприятия И. П. Павлов создал понятие об анализато­рах, в которых объединяются периферический воспринимающий аппарат, проводящие пути и центральная корковая часть.

Нельзя не учитывать тесную связь сенсорных процессов с двигательными. И. М. Сеченов дал классическое раскрытие роли движений глаза в процессе оптического восприятия.

Оптико-агностические нарушения у некоторых больных тесно связаны с нарушениями, которые вполне правомерно можно назвать апраксией взора. В последние годы значительно усо­вершенствовались методы изучения этих движений (А. Л. Ярбус). Открылись новые возможности изучения движений рук в процессе стереогноза (ощупывание предмета при выключении зрения), движений головой при прислушивании и прочее.

Астереогноз (нарушение стереогноза – способности узна­вать предмет на ощупь). При астереогнозе движения ощупы­вающей руки по своему характеру приближаются к движениям при апраксии. Это относится и к другим агнозиям – нарушени­ям восприятия при сохранности в анализаторе элементарной чувствительности, возникшим при очаговом поражении голов­ного мозга. Этими клиническими фактами подтверждается един­ство афферентных моментов, единство познавательного процесса и действия.

Ощущение и восприятие должны рассматриваться и изу­чаться и у здоровых и больных людей, как особого рода дея­тельности, в которых всесторонне выражается личность. Самый процесс восприятия должен изучаться, как действие, включаю­щее и двигательный компонент. Интерес представляют иссле­дования А. Р. Лурия с сотрудниками (А. Л. Ярбус, Е. Д. Хомская, В. П. Зинченко, Б. А. Карпов), которые, используя тонкий метод регистрации движений глаза при рассмотрении изобра­жения, могли показать, что эти движения меняются в зависимо­сти от задачи и от состояния исследуемого. Так, у больных с поражением лобных долей мозга обнаруживается инактивность в рассматривании, приводящая к соответствующим нару­шениям восприятия, особенно восприятия сложных изображе­ний. При зрительной агнозии мы (М. С. Лебединский) изучали движения глаз по передвижению приставленной к глазу зри­тельной трубы, и могли здесь регистрировать беспорядочность движений глаз, недостаточную их целенаправленность. Такие же нарушения движений рук наблюдаются при астереогнозе.

Последовательные образы. По окончании действия раздра­жителя, вызвавшего ощущения, в силу известной инертности нервного процесса в ряде случаев возникает так называемый последовательный образ.

Если в темноте зажечь лампу, а затем ее потушить, то ко­роткое время мы продолжаем будто бы видеть свет. Это и есть положительный последовательный образ.

В некоторых случаях наблюдаются отрицательные последо­вательные образы.

Если мы смотрим на желтый квадрат на белом фоне при ярком свете, то затем возникает на белом фоне последователь­ный образ уже не в виде желтого, а синего квадрата. Последовательные образы играют роль в исследовании больного. Например, при исследовании кожной чувствительности, болевой чувствительности и пр. врач предлагает больному сравнить ощущения в разных точках, раздражение на которых произво­дится врачом последовательно. При сравнении последнего уко­ла, прикосновения, давления с предшествующим больной в част­ности опирается на последовательные образы, а также и на впечатления от раздражений. При некоторых патологических состояниях последовательные образы выступают ярче и оказы­ваются более устойчивыми. Е. А. Попов обратил внимание на удлинение времени сохранения оптических и слуховых после­довательных образов при галлюцинациях. В литературе отме­чалось, что у диабетиков при лечении инсулином во время ги­погликемии наблюдается исчезновение последовательных обра­зов. Последовательные образы иногда играют значительную роль в восприятии. Мы можем иногда не расслышать что-либо, а затем, когда звуки речи уже отзвучали, ориентируясь на положительные последовательные образы, восстановить, что именно было нами услышано. Вероятно, при некоторых нару­шениях психики такое запоздалое узнавание может привести к извращению образа и смысла объекта восприятия. Некоторые ав­торы отмечали у ряда больных (при энцефалитах, неврозах) последовательные образы со сложной перестройкой, которым дается название параэйдолизм (Jaspers). Например, больной смотрит на красный цвет и после прекращения воздействия све­та видит головы, руки и т. п. В доподростковом возрасте не­редко наблюдаются впервые отмеченные Урбанчичем и подроб­но изученные Jensch явления, о которых последний писал, как об особенности некоторых личностей – эйдетизме. При нали­чии зрительного эйдетизма ребенок, смотря на изображение, по­мещенное на экране, продолжает его некоторое время на экране как бы видеть, когда изображение уже с него убрано. Это явление не следует отождествлять с последовательными обра­зами, при которых нет такой ясности, нет локализации видимого на определенном месте, нет переживания подлинного видения, как это обязательно при выраженном эйдетизме. Физиоло­гическая основа эйдетизма – повышенная инертность раздра­жительного процесса в анализаторе. Эйдетизм наблюдается не только в оптической области, но и в сфере других анализато­ров, но уже менее отчетливо.

Ощущение и восприятие у ребенка. Постепенно, по мере развития ребенка, у него развивается и сфера ощущения и вос­приятия на основе условных рефлексов. В возрасте 3 недель у ребенка развиваются системы зрительно-двигательного аппа­рата и на этой основе возникает способность удерживать взор на источнике света.

С первых месяцев жизни развиваются и функции других анализаторов. Постепенно возникает способность предметного восприятия. Но для детей дошкольного и даже младшего школьного возраста еще характерна недостаточная способность к восприятию деталей объекта. В дошкольном возрасте резко выражена эмоциональная окрашенность восприятия. Ощуще­ние и восприятие продолжают развиваться еще в школьном возрасте. Отмечено, что различение степени яркости света воз­растает до 17-летнего возраста. Нередко в том же или даже в более позднем возрасте развивается в норме различение высоты тонов.

Относительно поздно развивается у детей восприятие про­странственных и временных отношений. Восприятие перспек­тивы на рисунке доступно ребенку лишь в конце дошкольного возраста. Относительно поздно развивается способность стереогноза.

Восприятие времени, как и оценка его до 2 – 2,5  лет, воз­можно лишь в самой зачаточной форме и дальше развивается весьма постепенно.

Развитие ощущения и восприятия теснейшим образом связано с опытом ребенка, с развитием его личности, его деятельности его мышления, с конкретной практикой ребенка. Большую роль здесь играет воспитание и обучение, а также и врожденные особенности ребенка. В качестве иллюстрации последнего можно назвать врожденные аномалии цветоощущения. У некоторых людей имеется врожденная слепота на красный цвет (протанопия) или на зеленый цвет – (дейтеранопия). Эти нарушения называются дальтонизмом – по имени описавшего впервые эту аномалию в 1794 г. английского уче­ного Дальтона. Сходные нарушения цветоощущения могут возникнуть при патологических изменениях соответствующего отдела зрительного анализатора. При патологии чаще наблю­дается слепота на все цвета одновременно. Например, все кажется серым.

Упомянем об изменениях в анализаторах, возникающих в связи со старением. Эти вопросы еще пока мало разработаны.

Восприятие и личность. Воспринимает человек, личность. Особенности личности и организма, потребности и мотивы восприятия оказывают влияние на то, какие стороны объекта, какие его качества и свойства наиболее выступают для вос­принимающего человека, какие чувства включаются в процесс восприятия. Общее состояние больного человека, изменения его личности, плохое его самочувствие, опасность, угрожающая ему, также могут как-то изменить характер восприятия им дей­ствительности.

Люди, потерявшие слух, иногда, при наличии соответствую­щих предпосылок в структуре их личности, неправильно усмат­ривают в том, что они видят, нечто опасное для себя, способное их тревожить. Рисунки больных отражают нередко изменения восприятия и чувственных представлений, определяемые об­щими изменениями личности под влиянием болезни. Ряд авто­ров в связи с этим уделяют внимание изучению рисунков боль­ных.

Наблюдавшаяся нами больная циркулярной формой шизо­френии, художница, во время приступов болезни рисовала женщин обязательно со злыми и мужеподобными лицами. В состоянии ремиссии это не отмечалось.

Активность и направленность восприятия. Восприятие и внимание. Восприятие можно различать по степени активности личности. Различная степень активности восприятия нашла выражение во многих языках, в частности, и в русском языке в виде таких определений, как слушать и видеть, прислуши­ваться и всматриваться, рассматривать, наблюдать и т. п.

У ребенка наиболее активные формы восприятия разви­ваются постепенно. У больных людей активность в процессе восприятия, с одной стороны, может снижаться, а с другой стороны, нарушения восприятия до известной степени могут компенсироваться повышением его активности.

Способность к устойчивому и эффективному, активному, пла­номерному и целеустремленному восприятию как черта лич­ности называется наблюдательностью. Огромное значение на­блюдательности для врача всегда подчеркивалось крупными клиницистами. У врачей и студентов-медиков надо развивать специальную наблюдательность. Наблюдательность следует раз­вивать с детства. Особого внимания требует воспитание у детей специальных форм восприятия, таких, как, например, слушание музыки, умение видеть картину. При этом необходи­мо стремиться прививать тесно связанные с восприятием эсте­тические чувства и потребности.

 При неврозах с характерными для них расстройствами эмо­циональной сферы, а также у некоторых больных с бредовыми идеями активное восприятие может быть односторонне направ­ленным; при этом самая активность приобретает весьма свое­образные черты. У некоторых больных бывает особенно резко выражено снижение активности восприятия. Так, больная с болезнью Пика (атрофический процесс в головном мозгу) с резко выраженными изменениями психики, если ее просят на что-нибудь посмотреть, не может ничего увидеть. Но она не­редко без какой-либо цели и задачи замечает те или иные предметы и правильно их называет. Эта больная почти полно­стью потеряла способность активного восприятия.

Снижение активности восприятия, как правило, совпадает со снижением чувствительности, с повышением порогов ее. Усиление раздражительного процесса в коре головного мозга в ряде случаев ведет к повышению чувствительности в анали­заторах – к сенсибилизации. Иногда сенсибилизация дости­гается при воздействии различными стимулирующими меди­каментами. И у здорового человека специальные стимулы способны повышать одновременно активность восприятия и чувст­вительность. Это может явственно выступать и у некоторых больных. У таких больных чувствительность может повышаться при настойчивом привлечении их внимания к процессу исследо­вания, к воспринимаемому объекту.

Мы исследовали больного с параличом левых конечностей. Обычное клиническое обследование устанавливает у него на левой стороне почти полную анестезию. Когда же мы своими достаточно настойчивыми словами направляем его внимание на раздражитель и спустя несколько секунд после предупре­ждения (промежуток времени меняется) касаемся булавкой левой руки больного, то получаем на раздражение после не­сколько удлиненного скрытого периода заранее предписанный ответ: «есть». Однако после нескольких прикосновений насту­пает вновь период отсутствия реакции (истощаемость).

Такого рода поведение мы могли отметить и у ряда других больных, преимущественно с поражением правого полушария. Здесь, следовательно, можно констатировать, что уровень порога чувствительности в пострадавших конечностях зависит от степени напряженности и направленности ожидания, вызыва­емого словами исследуемого, от характера ориентировочной реакции. Вместе с тем, таким образом повысившаяся чувст­вительность у больного не удерживается длительно на достиг­нутом уровне.

И. М. Сеченов в свое время указывал на зависимость чув­ствительности от направленности внимания. Это указание весьма важно для врача: привлечение внимания больного к раздражениям, особенно идущим от внутренних органов, уси­ливает их ощущение. Это может оказать вредное влияние на больного, на течение его болезни.

Известно, что под влиянием внушения, особенно в гипноти­ческом состоянии, может как резко снизиться, так и повыситься чувствительность. У истеричных больных снижение чувствительности (гипестезия) и утрата чувствительности (анестезия) могут быть результатом «самовнушения». Для подобных сни­жений чувствительности характерно распределение участков гипестезии и анестезии без соответствия распространению чувствительных нервов. Иногда так возникает внезапная слепота. Однако часто на электроэнцефалограмме при этом можно обнаружить реакцию на не ощущаемое больным раздра­жение.

Восприятие и сознание. Восприятие и ощущение – процес­сы, в основном, сознательные. С развитием психики и сознания у ребенка возникают новые формы восприятия, перестраиваются старые.

Здоровый человек, как правило, осознает, что именно им воспринимается. Развивающиеся как сознательный процесс восприятия приводят ребенка в известном возрасте к бесчис­ленным вопросам «что это такое?» Такой вопрос у здорового человека в той или иной форме всегда наличествует при вос­приятии и ощущении, причем этот вопрос становится по мере развития все более сложным по своему содержанию, требует более дифференцированного ответа.

Ощущение и восприятие, как процессы сознательные, яв­ляются осмысленными. В обеспечении их смысловой стороны играют важнейшую роль мышление и речь, органически вхо­дящие в ощущение и восприятие человека. Врач воспринимает и симптомы болезни и в то же время осмысливает их значение в данном случае, их отличие от сходных симптомов другой бо­лезни и т. п. Восприятие врача опосредуется его опытом и тео­ретической его вооруженностью. Опытный эрудированный врач видит и слышит, исследуя больного, то, что не может быть от­мечено неспециалистом или недостаточно квалифицированным специалистом.

Необходимое для осмысления воспринимаемого единство двух сигнальных систем в процессе ощущения и восприятия может вследствие болезни нарушаться, и в связи с этим вос­приятие становится также патологически измененным.

Приведем одну иллюстрацию такого рода нарушения. Боль­ному шизофренией показана репродукция картины, на которой изображены лежащий на постели мужчина и подле него сидя­щая женщина. На вопрос, что он видит на картине, больной отвечает: «Лежит дон-Садуй. На задней поверхности передним кровать. Луиза после осады пришла... Вошла через черный ход, задумчиво села, спрашивает: „Шприц нужен?"».

Больной уловил, что на картине изображены мужчина и женщина, что это люди другой страны, но эти моменты вос­приятия ассоциируются и сливаются у него с обрывками сю­жетов в свое время читанных иностранных романов. Здесь второсигнальные связи, вторгаясь в процесс восприятия, извра­щают его, уводят его от реальности. Попытки исследующего (М. С. Лебединский) побудить больного, как и других таких больных, оставаться в пределах того, что изображено, что именно можно увидеть на картине, остаются, как правило, без­успешными.

В такого рода случаях нельзя не видеть нарушения самого процесса восприятия, способности больного осознать его зада­чи, отделить подлинно воспринимаемое от словесных и чувст­венных представлений, ассоциативно связанных с восприни­маемым. Сходное объяснение нарушения восприятия у некото­рых больных шизофренией давал Л. С. Выготский. Отличие здорового человека состоит в более полном осознании процесса восприятия как такового, с необходимым отграничением его задач и возможностей, с различением реального от нереального.

Больной, о котором только что шла речь, не только в про­цессе восприятия, но и в речи и в мышлении и во всей своей деятельности также обнаруживает отход от реальности. Эти отклонения от объективной действительности — основная черта его измененной болезнью личности. Своеобразно выступает нарушение восприятия у другой больной шизофренией. Она рассматривает изображение в красках петуха и говорит: «Нет, это не петух, это помесь курицы с павлином». Здесь нарушено самое опознание предмета и опять-таки отвергается реальное, которое перестраивается в нечто нереальное, в природе отсут­ствующее.

Описанные больные неспособны отделить воспринимаемое от соображений о нем. При этом у них объект теряет свои подлинные черты, нарушается объективность восприятия, нарушается осознание реальности воспринимаемого. Больной таким образом может как бы воспринимать нечто далекое от реальности. Но в клинике бывает и так, что больной воспринимает объект, как таковой, но переживает его, как нечто нереальное (дереализация). Эти формы нарушений между собой связаны. В обеих формах нарушения страдает принцип реальности вос­принимаемого, отождествления воспринимаемого с прежде встречавшимся, с существующим.

Некоторые психиатры склонны рассматривать явления дереализации, как сторонние для процесса восприятия. А. А. Меграбян (1962) справедливо отмечает, что переживание чуждости, нереальности воспринимаемого не может отрываться от процесса восприятия в целом, что эти нарушения явно бы­вают связаны с неясностью, неотчетливостью восприятия. Здесь нарушено переживание реальности воспринимаемого – важной стороны нормального процесса восприятия.

Отметим, что при отравлении здорового человека некото­рыми ядовитыми веществами, например, мескалином, у него на некоторое время возникают нарушения оптического восприятия. При этом имеют место не только извращения восприятия предметов внешней среды, но и собственного тела, нередко – переживания отчуждения частей своего тела. Это ощущение близко переживанию нереальности, чуждости, и характерно, что оно возникает вместе с нарушением предметного восприя­тия.

Переживание отчуждения частей собственного тела наблю­дается и у некоторых больных, и здесь оно также бывает связано с изменением ощущений, идущих от этих частей тела.

Все эти нарушения являются вариантами измененного соз­нания и осознания процесса восприятия.

Восприятие и эмоции. В большинстве европейских языков слово «чувство» относят и к ощущению, и к эмоции. Действи­тельно, ощущение и эмоция тесно между собой связаны. Особенно характерна в этом отношении боль. Резко выступает эмоциональный момент в ощущениях, относимых к так назы­ваемому общему чувству, широко охватывающему раздраже­ния, идущие от организма (органические ощущения). Некото­рые интероцепции оказывают особенное влияние на эмоцио­нальную сферу. Связь эмоций с ощущением здесь выявляется с первых дней жизни и подготовляется в филогенезе. Такого же рода обусловленность может иметь место и при других ви­дах ощущения. Вероятно, биологически определено, например, избирательное отношение ребенка к различным цветам. Ребе­нок явно предпочитает красный цвет другим цветам, так как в воздействии цвета на ребенка главную роль играет насыщен­ность последнего. Само собой разумеется, что в дальнейшем, в процессе развития эти предпочтения могут всячески пере­страиваться. Может их менять также и болезнь. Например, больные шизофренией нередко предпочитают мрачные тусклые цвета.

Эмоции могут накладывать отпечаток на восприятие и иног­да в какой-то мере извращать образ воспринимаемого, его оценку, впечатление, им оставляемое. Такие извращения могут наблюдаться у больного любой болезнью при плохом самочув­ствии. Это должен учитывать врач при исследовании больного, при его опросе.

В некоторых случаях восприятия и ощущения отличаются особенно сильной эмоциональной окрашенностью.  Некоторые больные, например, не переносят вида крови, даже на изображении. Очень влияет на эмоции, на настроение музыка, живопись. Хорошо освещенная комната нередко улучшает настрое­ние, но в некоторых случаях яркий свет вызывает неприятное чувство, беспокойство. Представления о болезни, правильные или ложные, могут также изменить оценку ощущений боль­ным.

Связь восприятия и ощущения с эмоциями весьма различна у разных людей.

Воспринимаемое в ряде случаев оставляет после себя впечатление, обычно отличающееся эмоциональной окраской. Сила впечатления зависит как от характера объекта восприя­тия, так и от особенностей личности. Склонность личности к образованию глубоко эмоциональных впечатлений называется впечатлительностью. Повышение впечатлительности бывает связано с болезнью, и не только нервно-психической.

Впечатлительность обнаруживает себя, конечно, не только при чувственно-образном восприятии, но и при восприятии речи. Несомненна впечатляющая сила больших идей, открытий, высокоморальных поступков и пр. Степень и характер впечат­лительности больного должна учитываться врачом» (М.С. Лебединский, В.Н. Мясищев, 1966, С. 107-122).