«Память – свойство психики. Память – одно из важнейших и необходимейших свойств психики.

В животном мире по мере развития центральной нервной системы развивается способность образовывать, накоплять и использовать в известной мере опыт. И. П. Павлов, его сотрудники и ученики убедительно показали, что основным механизмом этой способности является условный рефлекс.

Система условных рефлексов лежит в основе и человеческой памяти со всеми ее особенностями. Эти особенности возникают на основе высокого уровня развития мозга человека и образо­вания второй сигнальной системы в ее постоянном взаимодей­ствии с первой.

Человек в течение всей своей жизни накапливает огромный подлинно человеческий опыт, на который в разной мере и фор­ме опираются все виды его поведения, его деятельности. Даже такие относительно элементарные филогенетически предопреде­ленные формы поведения, как ходьба или еда, формируются у детей под влиянием научения, взаимодействия со средой. Следы прежних действий, восприятий, мыслей, переживаний, чувств входят в многосторонние системы связей. В соответствующих ситуациях эти связи восстанавливаются или, как принято го­ворить, актуализируются в той или иной форме и влияют на деятельность человека, на его восприятие и мышление, чув­ства и мотивы действий, на всю личность. С. А. Саркисов в последние годы высказал предположение, что, скорее всего, свя­заны с запечатлением следов звездчатые клетки коры головного мозга с короткими аксонами; та же мысль высказана И. С. Беритовым в отношении паукообразных клеток.

Некоторые авторы чрезмерно расширяют понятие памяти, нередко делая это под прикрытием термина «мнема», что погречески означает ту же память. Kretschmer, присоединяясь к мнениям таких авторов, писал о мнеме, как о способности организма удерживать следы влияния на него прежних раздражи­телей и использовать их далее в процессе приспособления к окружающей среде. Исходя из такого понимания, Kretschmer  рассматривает как мнему даже иммунитет, образовавшийся в организме после перенесенной болезни. Вместе с Bleuler, Kretschmer  относит такие следовые свойства организма, близ­кие по форме, к психическим процессам, к «психоидам».

Конечно, в процессе жизни в организмах фиксируются в той или иной форме следы различных на него влияний. Эти особенности организма родственны памяти, психическим про­цессам, но нет нужды в связи с этим говорить о «психоидах» и смешивать, в частности, свойства памяти человека с непсихи­ческими процессами в его организме. Процессы памяти – пси­хические процессы; память человека – необходимое свойство пси­хики человека. Любая форма психической деятельности чело­века опирается на память.

Память и мозг. Некоторые авторы пытаются оторвать па­мять полностью или частично от мозга, другие – локализовать память в одном каком-либо участке мозга. Эти концепции, ко­нечно, неверны. Физиологическая основа памяти – система условных рефлексов. Память – общемозговая функция, в кото­рой участвуют все разделы головного мозга, а также и подкор­ковые образования, вся система связей в головном мозгу. Впол­не понятно, что память, теснейшим образом связанная с анали­заторами и с речью, тесно связана и с соответствующими уча­стками головного мозга. Накапливаются данные, говорящие о вероятной роли в обеспечении памяти и биохимических про­цессов.

Благодаря накопленному клиникой опыту, представляется бесспорным большое значение для памяти височных долей, осо­бенно в «доминирующем» полушарии. Поражение левой височ­ной доли у правшей весьма часто связано с наличием амнестического синдрома, т. е. синдрома, в котором особенно заметную роль играют различные нарушения памяти. Интересны данные Penfield, который во время операции, раздражая височную об­ласть, вызывал у больного образы воспоминаний. Классическое описание характерного амнестического синдрома принадлежит С. С. Корсакову (корсаковский психоз). Многие авторы отме­чали нарушения памяти при поражениях в области corpora mamillaria. В последние годы ряд авторов (Maier и др.) показали, что у животных поражение в области мозолистого тела сни­жает способность обучаться в связи с нарушением совместной деятельности полушарий. Вполне вероятна роль и ретикуляр­ной формации в этих нарушениях. Вместе с тем никак нельзя согласиться с мнением Penfield, что координация нервных импульсов, без которой не возможны ни запоминание, ни воспоми­нание, в основном определяется не в коре головного мозга, а в так называемой им центрэнцефалической системе, которую он локализует в переднем отделе мозгового ствола.

Процессы памяти. Специальными процессами памяти чело­века обычно считают процессы запоминания, воспроизведения, припоминания и узнавания.

Память, как общее свойство психики, участвует во всякой форме психической деятельности. И не выступая как особая форма такой деятельности, она проявляется как необходимое ее условие. Человек говорит, употребляя хорошо знакомые ему слова, не думая о том, что эти слова им воспроизводятся из прошлого опыта. Но если человек говорит на мало им усвоен­ном иностранном языке или припоминает новые для него терми­ны, процесс воспроизведения следов ранее приобретенных слов осознается им именно как воспоминание или припоминание.

Так же и больной человек, страдающий расстройством па­мяти или вызванным локальным поражением головного мозга нарушением речи, может в соответствующих случаях осознать, что он припоминает нужное слово. Процесс воспроизведения при этом деавтоматизируется, и его нарушение для самого больного или только для окружающих становится очевидным.

«Автоматизированное» воспроизведение, использование опы­та и знаний личности, выступающее внутри других психических процессов, не относится, обычно, к процессам памяти. Заболев­шему образованному человеку может оказаться нужным вспом­нить, сколько получится при сложении двух однозначных чисел. Теперь лишь процесс этого простейшего арифметического дей­ствия «деавтоматизировался» и выступает, как процесс припо­минания, т. е. как собственно процесс памяти.

Наиболее ранние проявления способности образовывать условные связи отмечаются при нормальном развитии ребенка в возрасте около 15 суток. Постепенно круг условных связей расширяется. В возрасте около 6 месяцев уже возникают условнорефлекторные связи со всех анализаторов. Здоровый ребенок в этом возрасте (и раньше) явно отличает наиболее знакомые предметы и лица и на них избирательно реагирует. Так закладывается основа способности узнавания.

Несколько позднее возникают первые проявления, близкие к воспоминанию. Ребенок в возрасте около года может в ответ на слова «где мама?», «идет мама», смотреть по сторонам, улы­баться и т. д. Постепенно соответствующие условные связи укрепляются. Удлиняется скрытый период воспроизведения, т. е. ребенок бывает уже способен к воспроизведению более давно воспринятого.

На третьем году жизни ребенок способен воспроизводить (вспоминать) то, с чем он ознакомился и несколько недель тому назад. На четвертом году жизни этот период может уже удлиниться до нескольких месяцев и более. Прочные связи, дающие возможность вспомнить в будущем события детских лет, обычно образуются с 4–5 и позже лет. Нестойкость следов в ран­нем возрасте, можно думать, связана с особенностями мозга на этом этапе развития и характером усвоения воспринимаемого.

Память у детей имеет преимущественно чувственный харак­тер. Преобладающую роль в ней играет первая сигнальная си­стема и эмоциональные моменты. Развитие памяти в высокой мере зависит от условий жизни, от воспитания и обучения. У больных детей специальные педагогические мероприятия мо­гут положительно влиять на развитие у них памяти.

Примерно в возрасте 4–5 лет у правильно развивающегося ребенка возникает способность произвольно запоминать. Осмыс­ленное запоминание в основном развивается у детей с разви­тием речи. При этом нарастает значение опосредованного за­поминания, которое опирается на построение смысловых свя­зей. Например, ребенок становится способным запомнить слово, образовав связь его с показанной ему картинкой и т. п. (А. Н. Леонтьев).

В школьные годы все больше выявляется развитие способ­ности запоминания абстрактно-словесного материала. При ис­следовании учащихся 6–7–8-х классов в лаборатории, руко­водимой А. А. Смирновым, было установлено, что с возрастом общее число абстрактных мыслей, воспроизведенных детьми, заметно нарастает.

Меняется при этом и характер запоминания конкретного ма­териала, нарастает количество и качество знаний, развиваются способы активного приобретения новых знаний. С возрастом все больше и больше выявляется логическая переработка запо­минаемого материала, его систематизация, его обобщение, установление связей накопляемых с практическим опытом.

С переходом к более зрелому возрасту память приобретает все большую направленность, обеспечивающую все более высо­кие возможности накопления и организации опыта, а также оперирования им. Интерес к материалу, глубокая его перера­ботка, его осмысливание способны полностью компенсировать несовершенство памяти. В связи с этим интересным представ­ляется высказывание А. Эйнштейна в его автобиографии. Он здесь пишет о себе, студенте: «Я был мало приспособлен к за­учиванию и обладал плохой памятью». В пожилом возрасте память часто несколько снижается. У здоровых пожилых людей это ослабление, если и возникает, может в значительной мере компенсироваться опытом, целевой направленностью, организа­цией труда.

Запоминание может быть на определенном уровне развития психики специально направленным активным процессом. В этих случаях перед человеком стоит сознательно поставленная за­дача – нечто запомнить, прочно удержать в памяти.

Память всегда в какой-то мере избирательна. Далеко не все воспринимаемое запоминается или одинаково запоминается. Вместе с психическим развитием избирательность становится в большей мере подчиненной воле, становится более сознатель­ной. В психологии вообще и в медицинской психологии, в ча­стности, должны изучаться: 1) процессы, сознательно направ­ленные на лучшее запоминание, и 2) способность удерживать в памяти то, что субъект не ставил своей задачей запом­нить. Эти две группы психических процессов между собой связаны.

Основной фонд памяти человека состоит из того, что в свое время было отмечено его сознанием. То, что воздействовало на человека, не достигая порога сознания или недостаточно осознаваясь человеком, может также оставить след в психике, кото­рый в соответствующих условиях проявляет себя.

Наиболее запоминается, как показано рядом исследований, то, что было в опыте связано с достижением поставленной цели. Но и то, что встречалось на пути человека вне целевой деятель­ности, на что не было направлено его внимание и не было от­мечено сознанием, может в той или иной мере сохраниться в памяти, хотя менее четко и менее прочно. Такого рода запоми­нание может быть отнесено к категории, близкой к так назы­ваемому «латентному обучению» животных (Buxton, Stevenson и др.).

Опыт, например, позволяет нам правильно соотносить длину руки с расстоянием до предмета, который мы хотим взять, хотя наше сознание могло и никогда не останавливаться на длине руки. Фантом ампутированных, т. е. ложное чувство наличия у человека ампутированной конечности, есть выражение следов в головном мозгу прежних раздражений от этой конечности, которые могли и не достигать порога сознания. Этого рода на­копление опыта обычно не относится к основному фонду па­мяти. Но особенно в медицинской психологии эта область опыта, способность правильно пользоваться ею, является в ряде случаев весьма важным объектом исследования. Представ­ляется весьма существенным, что часто при наличии того или иного мозгового заболевания или остаточных после него явле­ний, фантом не образуется или крайне нестоек. При снижении уровня мозговой деятельности условные связи, не достигающие сознания, так же нарушаются, как и те, которые лежат в ос­нове подлинной, сознательно направленной памяти.

Нарушения представлений о собственном теле могут вести к возникновению так называемых нарушений схемы тела, в некоторых случаях с потерей различения правой и левой сто­роны, снижением способности различения пальцев и т. п. Больной, например, не может показать указательный, средний и т. д. пальцы (пальцевая агнозия).

Физиологическая основа памяти – условные связи. Вместе с тем не всякое нарушение условных связей целесообразно отож­дествлять с нарушением памяти. Например, нарушаются при некоторых заболеваниях условные связи, регулирующие функции внутренних органов. На отправления кишечника и другие процессы в организме влияют условные связи. Но и их нет оснований относить к памяти.

Актуализация условных связей может иногда вступить и в противоречие с памятью, как сознательным в основном про­цессом. В комнате переменили место телефона, и в первые дни жилец этой комнаты, желая поговорить по телефону, автома­тически направляется к прежнему месту его, хотя, если его спросят, где находится телефон, он всегда ответит правильно (различие между осознанным и автоматическим действием). Особенно могут усиливаться такие противоречия при ряде нервно-психических заболеваний.

Прочность запоминания зависит от ряда причин: активности его процесса, состояния мозга, повторности ознакомления с ма­териалом, интереса к материалу, целенаправленности заучива­ния. Глубокое осмысливание и продумывание материала весьма повышают уровень запоминания. При исследовании некоторых больных особенно отчетливо выступает отрицательное влияние на запоминание снижения интересов и патологическая пере­стройка эмоциональной сферы.

Одна больная (болезнь Пика) с резким снижением интеллекта, с обедне­нием интересов и эмоций не могла никак вспомнить, что её навещала и только что от нее ушла её родная сестра, но помнила, что у нее в тумбочке лежат яблоки (принесенные только что этой сестрой).

Если у здоровых и у многих больных отчетливо выявляется лучшее запоминание того, что эмоционально окрашено, что им особенно приятно или неприятно, то некоторые, преимуществен­но страдающие неврозами, нередко больше всего забывают то, что им особенно неприятно, тяжело. Эти амнезии имеют вре­менный характер. Больные эти обычно в той или иной форме отвергают напоминаемое им врачом забытое.

Чем больше связывается многосторонними связями новый материал с прежним теоретическим или практическим опы­том, а также со стоящими перед человеком задачами, тем прочнее запоминание. Об этом также говорят особенности профессиональной памяти, в частности у врача. Улучшает запоминание одновременное участие в процессе познания всех или многих анализаторов первой сигнальной системы вместе с речью и мышлением.

Роль сознания в процессе запоминания, в частности, нахо­дит выражение в том, что то, что воспринимается, мыслится в состоянии измененного сознания, не удерживается в памяти или удерживается неточно, неполно, расплывчато. Отчасти это относится к сновидениям и к состоянию дремоты. Некоторые больные в измененном состоянии сознания способны совершать достаточно сложные целенаправленные действия, позднее о них ничего не помня (психический или амбулаторный автома­тизм). Мы полагаем, что термин «автоматизм» здесь не вполне уместен. Очевидно, сознание в этих действиях не отсутствует. Они совершаются не вовсе без сознания, но при измененном его состоянии, скорее всего при сознании, измененном в отношении объема сознаваемого. По-видимому, явления «амбулаторного автоматизма» могут быть рассматриваемы как одна из иллю­страций того положения, что на разных уровнях сознания, при различных фазах торможения ассоциативные связи по-разному устанавливаются, закрепляются и в соответствии с этим в даль­нейшим воспроизводятся.

Вместе с тем, надо отметить, что особенно за последние годы накопились факты иного порядка. Сюда относятся опыты по гипнопедии, обучению спящего человека путем чтения ему со­ответствующего материала. Вероятно, во сне у некоторых лю­дей скорее устраняются раздражители, отрицательно воздей­ствующие на процесс запоминания, вызывающие рассеивание внимания.

Вопрос о гипнопедии в целом требует еще серьезного изуче­ния, в частности, с психогигиенической стороны.

Заучивание. Характерный вид активного, целенаправлен­ного запоминания – заучивание. Оно становится возможным и формируется как в процессе исторического развития, так и в процессе развития психики у отдельного индивидуума. За­учивание связано со способностью и умением овладевать про­цессом запоминания, строить его активно наиболее благоприят­ным для запоминания способом. Огромную роль в развитии способности заучивания играет обучение и специальная трени­ровка, наличие соответствующих задач, возникающих у чело­века потребностей.

Болезнь, ведущая к расстройству функций головного мозга, в ряде случаев делает невозможным заучивание или резко сни­жает его возможности. В то же время высокие возможности запоминания,  преимущественно   непроизвольного   и нео­смысленного, наблюдаются в некоторых случаях глубокой олигофрении.

В развитии процессов запоминания у здоровых людей важ­нейшую роль играет овладение смысловыми связями. Так на­зываемое механическое запоминание, не основывающееся на осмысливании и понимании материала, в процессе развития все более заменяется запоминанием глубоко осмысленного мате­риала.

Нередко у пожилых людей, у страдающих негрубыми нару­шениями сосудов головного мозга некоторое снижение памяти может компенсироваться именно за счет глубокого осмыслива­ния материала.

Иногда запоминанию помогает специальная мысленная организация подлежащего усвоению материала: рифмование его, искусственное установление его связи с внешними и вообще несущественными для него словами, числами, предметами (мне­мотехника). Например, можно облегчить себе запоминание но­мера телефона 9-27-63, уловив, что здесь представлены три девятки.

У некоторых людей отчетливо выступает частично обуслов­ленная наследственной предрасположенностью в большей мере воспитываемая и приобретенная в опыте зависимость качества и прочности запоминания от того, какие именно анализаторы в основном участвовали в восприятии соответствующих объек­тов. У одних особенно выделяется преимущество зрительной памяти – запоминания, воспринимаемого глазом. Некоторые ху­дожники способны, посмотрев на человека, по памяти его на­рисовать, При наличии такой способности говорят о зрительном типе памяти.

Другие люди особенно хорошо запоминают то, что было свя­зано с движениями, в частности то, что было записано – двига­тельный или кинестетический тип памяти. Конечно, записывание должно здесь рассматриваться не только как двигательный акт, а во всей его сложности. Записывание – речевой процесс. Оно помогает большему сосредоточению на материале. Поэтому ведение различных записей, конспектов, цитат и т. п. полезно не только тем, что образует материал, по которому потом мож­но повторно знакомиться с ранее узнанным. Записывание со­действует и самому запоминанию. Ведение записей разгружает память, помогает компенсировать небольшое снижение ее при болезни. Полезность записей в большой мере зависит от си­стемы их ведения, а также от правильного их хранения, облег­чающего пользование ими. Улучшает запоминание повторное просматривание записей, особенно в ближайшее время после того, как запись сделана.

Следы восприятия предметов и явлений могут сохраниться и впоследствии актуализироваться в виде чувственных пред­ставлений: зрительных, слуховых, кинестетических (двигатель­ных), осязательных и пр. У здоровых людей эти представления бывают более или менее яркими. При различных заболеваниях чувственные представления в одних случаях становятся более яркими или, наоборот, более тусклыми, они могут и вовсе не возникать, в частности, в сновидениях (последнее отмечал А. М. Гринштейн при опухолях затылочной области). У взрос­лого человека часто играет особо важную роль память на слова и мысли. Преобладание этого вида памяти дает основание го­ворить о словесно-абстрактном типе памяти.

Можно говорить и о памяти чувств (эмоций). Пережитые человеком горе, радость, страх и пр. могут оставить после себя актуализируемые, иногда вместе с вегетативными реакциями, присущими этим эмоциям, следы. В одних случаях репродукция этих эмоций связана с воспоминанием о тех переживаниях, при которых они возникали, в других же такие эмоциональные следы более или менее отделяются от памяти о соответствую­щих переживаниях и в какой-то мере генерализуются и перено­сятся на другие переживания. Такая генерализация особенно часто и резко выражена при истерии. У детей и у некоторых больных можно говорить о преобладании или особенно боль­шой роли именно памяти чувств.

Процессы репродуцирования. Без прочного запоминания нет и хорошего репродуцирования. Эти две стороны памяти тесно связаны. Нередко трудно или даже невозможно сказать, недостаточно ли закреплены были те или иные факты или явле­ния в памяти или же создались неблагоприятные условия для оживления соответствующих следов. В патологии часто бывает невозможно достаточно уверенно решать этот вопрос. Воспроиз­ведение в памяти того или иного материала может осуще­ствляться в различных ситуациях, на основе различных связей, которые образовались при запоминании. Например, больной со сниженной памятью не сумел вспомнить название столицы одной из республик Советского Союза, которое начинается с буквы «К». Но он же может сразу вспомнить, какая из этих столиц находится на Днепре. Первая связь не актуализируется, а вторая актуализируется. Иногда люди не узнают человека по внешнему виду, но узнают по голосу и т. д. Эти особенности репродукции зависят от ряда условий: от особенностей про­цесса запоминания материалов, от общего состояния памяти и интеллекта, от ситуации, в которой материал припоминается, от общего состояния центральной нервной системы и психики как в момент запоминания, так и в момент репродуцирования.

Человек может, заболев, забыть то, что всегда до болезни хорошо знал. В таких случаях нет оснований думать, что он не вспоминает потому лишь, что плохо в свое время усвоил, хотя и этот момент здесь явно имеет значение. При всякой поч­ти амнезии все же труднее вспомнить то, что было менее за­креплено в опыте. При такого рода амнезиях болезнь, можно думать, образовала условия, при которых запасы памяти оскудевают или затруднены моменты мобилизации этих запасов. Нередко и здоровые, особенно же часто больные люди, в одной ситуации или в одном состоянии не могут вспомнить что-либо или узнать кого-либо, а в другой раз с такой задачей справ­ляются. Одна ситуация более способна актуализировать репродукцию, а другая, наоборот, более способна тормозить ее. Забыв, уходя из дому, взять тетрадь для записи лекций, сту­дент вспоминает об этом тогда, когда он подходит к аудитории, где читается лекция.

Может влиять на процесс репродукции состояние утомления. Утомленный человек хуже припоминает. Мешает припомина­нию направленность основного внимания человека на другие задачи и объекты. Может быть, с этим связано наблюдение Schilder и ряда других авторов о том, что в состоянии гипноза не только при психогенных, но и при некоторых обусловленных органическими заболеваниями нарушениях памяти больным удается вспомнить значительно больше, чем в бодрственном со­стоянии. Внушение в гипнотическом состоянии может способ­ствовать концентрации внимания, снять посторонние мысли и облегчить репродукцию. В этого рода случаях, вероятно, можно считать основным нарушение репродукции.

Такие нарушения репродукции нельзя понимать узко. Го­воря «нарушение репродукции», мы имеем в виду определен­ную характеристику состояния психики больного, а не только лишь отдельного момента в его психике – памяти. Заслужи­вают внимания так называемые гипермнезии, наблюдаемые при некоторых заболеваниях: при маниакальном возбуждении, при некоторых инфекционных психозах. И. Ф. Случевский описал студентку-медичку, которая в состоянии кратковременного пси­хоза малярийного происхождения цитировала дословно боль­шие разделы учебника по анатомии, хотя вообще, судя по ее ответам, которые от нее можно было получить, когда она была здорова, ее знания по анатомии представлялись «довольно посредственными». И эти наблюдения говорят о зависимости способности воспоминания от общего состояния психики.

В патологии особенно отчетливо выступает невозможность, вспомнив что-либо, правильно отнести его ко времени, месту, ситуации; в которой оно впервые вошло в фонд памяти. При некоторых заболеваниях психики прошлое сливается с настоя­щим, принимается больным за настоящее (экмнезия).

Один известный английский поэт в глубокой старости читал друзьям давно им написанные стихи, считая, что он их только что сочинил. Воспоминание не осознается здесь в своей связи с прошлым, не существует в сознании, как воспоминание. Та­кие нарушения воспоминания принято называть криптомнезиями. Такого рода неосознаваемые воспоминания имеют место порой и у здоровых людей, которые воспроизводя то, с чем встречались в раннем детстве, не знают, что это – воспомина­ние. Gruhle приводит интересный случай криптомнезии в сно­видении. Человек, о котором идет речь, не был на родине 20 лет. Он решил поехать в родные места. Накануне отъезда туда ему снилась незнакомая местность, где он беседовал с незнакомым человеком. По приезде он оказался в местности, снившейся накануне, и встретился там с человеком, которого видел в этом сне. Выяснилось, что это близкий друг его отца, часто бывав­ший у них в доме. Во сне этот человек приснился ему моложе, чем он его видел теперь. Gruhle  замечает, что такого рода сновидения нередко принимаются за «пророческие».

Некоторые больные (истерический психоз и др.), вспоминая события своей юности, полагают, что они имели место совсем недавно. Иногда не различают настоящего от прошлого. Ста­рая женщина может считать себя молодой девушкой, прожи­вающей в доме родителей.

Здоровый человек восстанавливает в памяти прошлое без существенных изменений, без искажений. Вместе с тем, должно учитываться, что на то, что сохранилось в памяти, в той или  иной мере накладывается более поздний опыт, вновь образо­вавшееся понимание фактов и новое отношение к ним. Не всегда сознание способно полностью отделить вспоминаемое от этих наслоений, этих влияний. Нередко то, что нам представ­ляется воспоминанием о том или ином событии, фактически является репродукцией наших более поздних припоминаний его или мыслей о нем. Время может изгладить из воспоминаний о событиях, людях и т. д. некоторые детали, а иногда заменить или дополнить их другими.

Детям-невротикам, особенно истеричным и некоторым дру­гим больным, бывает присуща склонность к эмоциональному, так называемому кататимному (термин введен Maier) преобра­зованию фактов при их воспроизведении. Дети и некоторые больные в ряде случаев замещают или искажают воспоминания конфабуляциями. Извращения памяти – парамнезии (термин Крепелина) нередки у больных со старческими психозами.

Р. Я. Голант отличала от конфабуляций псевдореминесценции, характеризующиеся большей устойчивостью, повторно высказываемые больными. Конфабуляции преимущественно от­носятся к настоящему, а псевдореминесценции – к прошлому.

Некоторые психиатры (Grüntal, Pick и др.) отмечали роль установки личности в амнестических синдромах. Характерно в этом отношении поведение ряда больных с синдромом анозогнозии. Такие больные не только не сознают должным обра­зом свою болезнь, но и часто говорят о недавних событиях в соответствии с отрицанием болезни. Больной, который давно, не вставая, лежит в постели с левосторонним параличом, может утверждать, что он вчера весь день ездил по служебным делам. Он этим как бы подкрепляет свое убеждение, что он не болен, подчиняясь создавшейся единой установке личности, образовавшейся под влиянием болезни.

Воздействие патологических установок личности на память нередко наблюдается при так называемых реактивных состояниях (функциональные изменения психики под влиянием тя­желых переживаний). В таких случаях амнезия распростра­няется на отдельные системы событий, например, на все, что связано со смертью дорогого человека, и отличается обычно кратковременностью. В этого рода случаях говорят о систем­ных амнезиях.

Кратковременными могут быть и некоторые амнестические синдромы органического генеза. Poser и Zigler описали боль­ных с амнестическими синдромами длительностью от 15 ми­нут до 12 часов, возникшими на почве ишемии в височной доле мозга». (М.С. Лебединский, В.Н. Мясищев, 1966, С. 192-203).