Движение и действие. И.М. Сеченов и И.П. Павлов внесли исключительно важный вклад в изучение движений в их единстве с сенсорными процессами. Учение о двигательном ана­лизаторе во всей сложности его структуры, в которой должна учитываться связь с другими анализаторами и второй сигналь­ной системой, данные о корково-подкорковых связях и ретику­лярной формации оказали огромное влияние на дальнейшие исследования двигательных процессов.

Для психологии вообще, для медицинской психологии, в частности, в области движений наибольшее значение имеет изу­чение волевых движений.

Психологическое исследование произвольного или волевого движения у человека должно производиться с учетом того, что это движение, как правило, входит в единую систему целенаправленного, осознанного действия. Движение как элемент осмысленного волевого акта развивается у ребенка вместе с развитием способности к направленному действию. Большую роль при этом играет обучение и подражание. В медицинской психологии особенности движений и их нарушения также в ос­новном должны изучаться в этом плане.

Когда ребенок начинает учиться писать, он приобретает но­вую для него форму движений. Когда человек приобретает про­фессию артиста цирка: обучается гимнастике, акробатике, жонглированию, у него возникают возможности движений, по своей точности и сложности недоступных людям, не ставящим перед собой таких задач. Когда человек обучается игре на рояле, его способность совершать каждой из рук разные, но точно соот­носимые движения, достигает исключительной высоты. Задачи многообразных видов и форм деятельности определяют разви­тие движений. Патология в ряде случаев отражается на движениях именно как на элементе действия. Восстановление и ком­пенсация нарушенных произвольных движений также в боль­шой мере связаны с их включением в соответствующие системы действия.

Деятельность человека. Под деятельностью человека понимается та основная сторона его жизни, в которой он активно осуществляет стоящие перед ним задачи. В деятельности фор­мируется личность и выражает себя. Можно различно класси­фицировать виды деятельности человека. Часто говорят о прак­тической и теоретической деятельности. Это деление достаточно условно, но это не снимает его положительного значения. Можно различать профессионально-трудовую, общественную, спортивную, художественную деятельность.

Основной, ведущей формой человеческой деятельности является труд. В активности ребенка большое место занимает игра. Наряду с ее большим общеразвивающим значением игра, с одной стороны, богата подражанием труду, а с другой – является подготовкой к нему. Понимая, таким образом, значе­ние игры и ее роль в формировании личности ребенка, следует руководить ею в целях воспитания.

Деятельность человека, в основном, сознательна. Она выра­жается в действиях, которые осуществляют построенный в со­знании план.

При социализме и коммунизме личность наиболее полно раскрывает себя в деятельности, соответствующей ее способно­стям, ее интересам. Всякое действие человека, будет ли это действие с внешними предметами или чисто умственный про­цесс, не может быть понято, если не учесть его психологиче­скую природу. В деятельности человека участвуют познаватель­ные, двигательные процессы, эмоции, волевые процессы, внима­ние, память, речь, мышление, сознание – вся личность во всей ее многогранности и сложности.

Изучая деятельность человека, в первую очередь – трудо­вую, врач получает возможность характеризовать личность со стороны ее активности, целеустремленности, волевых качеств, ее интересов и направленности. В деятельности отражаются такие черты личности, как собранность или разбросанность, педантичность или небрежность, степень настойчивости и раз­личные степени так называемого упрямства, утомляемость и необусловленная утомлением истощаемость.

Врач должен своими советами помочь родителям и педаго­гам воспитывать у ребенка, уже начиная с игрового периода, положительные стороны волевой деятельности. Он должен уметь распознавать особенности деятельности больных и где можно положительно воздействовать на нее, устраняя, по возможности, ее отрицательные стороны. Выявление неадекватных особенно­стей, происшедших в характере деятельности человека изменений может поставить вопрос о наличии у него нервно-психиче­ской или соматической болезни и помочь диагнозу, определению состояния и динамики патологического процесса.

Резкое, например, снижение активности в деятельности мо­жет быть связано с изменением настроения (как это бывает при депрессиях – состояниях угнетенного настроения и тоски). Особенно выраженное падение активности со снижением инициа­тивы может быть обусловлено патологическими изменениями в лобных долях головного мозга. Резко выраженная повышенная утомляемость может иметь своей причиной заболевание невро­зом. Но она может зависеть и от состояния внутренних орга­нов, болезней крови и др. Назовем, в виде примера, астении при снижении артериального давления. Патологически преуве­личенная тщательность в действиях с необоснованным внима­нием к деталям характерна для многих больных эпилепсией. Эти примеры могут быть бесконечно умножены и, мы полагаем, показывают, как велико для врача значение изучения наруше­ний деятельности больного.

Важным представляется сопоставление объективно выражен­ного утомления, как состояния, вызванного нагрузкой, с чувст­вом усталости, – состоянием психики, в норме правильно ото­бражающем процессы утомления в организме. В патологии же нередко отмечается чувство усталости без соответствующей на­грузки и реже – отсутствие чувства усталости при наличии большой нагрузки и объективно выраженного утомления. Выяв­лению этих состояний может помочь изучение кривой графика работы (понижение или повышение эффективности), показываю­щее втягивание в работу, падение работоспособности по мере утомления, влияние отвлекающих моментов и пр. Необходимо также учитывать влияние на кривую отношения человека к ра­боте, общее эмоциональное состояние, состояние его здоровья и др.

Важнейшее значение имеет определение изменений в дея­тельности, выявившихся у человека в связи с болезнью.

Потребности, влечения, мотивы, побуждения и деятельность. Всякий организм нуждается для продолжения своего существо­вания и для своего развития в определенных условиях. Нужда в этих условиях образует потребности организма. Человек, как и всякое живое существо, не может существовать без пищи. У человека имеется ряд других потребностей, определенных биологически. Но все они под влиянием общественной среды, в которой живет человек, приобретают собственно человеческие черты, становятся человеческими потребностями. Человек совре­менной культуры нуждается в пище, но это – потребность в определенных видах пищи, определенным образом приготовлен­ной, которая съедается в определенных условиях. Социальной перестройке подвергаются все унаследованные от животных предков потребности и влечения человека. Причем здесь имеет место не их подавление (как это понимают психоаналитики), а развитие, с соответствующими качественными изменениями. Игнорирование или недооценка этого развития потребностей приводит к грубейшим ошибкам.

Вместе с такой перестройкой биологически обусловленных потребностей в процессе исторического развития у людей воз­никают новые наиболее высокие потребности, специфически человеческие. Эти потребности, где это вызывается необходи­мостью, становятся над личными потребностями. Люди в борьбе за справедливость, в классовой борьбе, при защите родины способны игнорировать опасность смерти во имя идеалов, могут длительно при необходимости голодать, пойти на муки.

Деятельность человека определяется широким кругом его потребностей, на основе которых формируются влечения и инте­ресы. Влечения, вызванные у животного необходимостью удов­летворения биологических потребностей, резчайшим образом отличаются от влечений человека, зависящих от социально-исто­рических условий его жизни. Такое понимание влечений корен­ным образом расходится с пониманием влечений психоаналити­ками всех направлений. Для них влечение – биологически воз­никающий, неизменный, фатально определяющий все в психике человека механизм.

В советской психологии влечения и интересы понимаются, как непосредственно «чувственные отражения» потребности (А.Н. Леонтьев, 1952). Влечения человека отличаются созна­тельным в той или иной мере характером. Человек осознает цель деятельности и также то, почему он стремится к этой це­ли – мотивы деятельности. Осознанные влечения лежат в основе сознательных желаний, стремлений, волевых действий и интере­сов к определенным областям деятельности. Человеческая дея­тельность направляется осознанными мотивами. Они могут быть весьма различными, соответствовать требованиям обще­ства или расходиться с ними. Мотивы в одних случаях коре­нятся в узком себялюбии, в других диктуются подлинно обще­ственными, высокими идеалами. Эти последние и являются мо­тивами советского человека.

Некоторые зарубежные авторы (в том числе и Kretschmer) говорят о биологическом влечении, как причине преступления. Это, конечно, совершенно неверно. Преступная деятельность, противоречащая интересам общества, диктуется не биологиче­скими особенностями человека и не отсюда проистекающими мо­тивами. Преступление – явление социальное. Если закон нару­шается больным в результате вызванных болезнью нарушений в мотивационной сфере и нарушения сознания, – это уже не преступление.

Весьма часто действие определяется не одним мотивом, а целой системой мотивов; иногда для выполнения действия тре­буется пережить борьбу различных мотивов. Не всегда в созна­нии одинаково представлены все мотивы, все побуждения к тому или иному действию.

Среди немотивированных движений у здоровых людей можно отметить различного рода привычные движения и дей­ствия, среди которых и следует различать положительные, нуж­ные человеку, сознательно им закрепляемые. Эти «привычки» полезны. Они часто автоматизированы, экономят силы, помо­гают как работать, так и отдыхать. Иными являются по своему происхождению и значению отрицательные «привычки». Их ни­кто сознательно не воспитывал. Они обычно появляются в ре­зультате сознательного или бессознательного подражания и чаще совершаются «автоматически». Преодолевать их бывает трудно. Нередко для их преодоления нужна помощь врача. У больных могут наблюдаться и навязчивые движения, возник­шие под влиянием различных патологических переживаний.

Иногда в поведении человека выделяются особые формы активности – поступки, большей частью выражающие отноше­ние человека к другим людям и не всегда полностью мотивиро­ванные. Поступки больных могут выражать патологические эмо­ции, настроения, отношения.

Болезнь в ряде случаев изменяет и нарушает влечения, по­буждения, мотивы деятельности и отдельных, входящих в нее действий. При этом может быть нарушен как объект влечения, так и форма удовлетворения его. У некоторых больных суще­ственно изменяются потребности и влечения. При некоторых заболеваниях резко снижается аппетит (анорексия), при дру­гих возникает (нередко при заболеваниях, сопровождающихся нарушением в подкорковой области головного мозга) прожор­ливость – булимия. Нередки патологические изменения в сек­суальной сфере. Иногда половое влечение ослабляется, тормо­зится, иногда наоборот, наступает повышенная сексуальность. Ошибочно психоаналитики и некоторые другие авторы все сек­суальные извращения огульно рассматривают как чисто биоло­гическую аномалию. Гомосексуализм, импотенция, фригидность у женщин и т. п. в огромной части случаев являются следст­вием определенных условий жизни, неблагоприятных влияний окружающей среды.

У больных с общими психическими изменениями и сниже­нием в результате мозгового заболевания интеллекта (дементность) нередко резко снижается социальная сторона влечений. Влечения и интересы психически больных иногда сосредоточи­ваются на еде, иногда на сексуальном удовлетворении и т. п. Нарушение влечений (как биологически, так и социально обу­словленное) может относиться к какому-либо одному виду влечений, но иногда распространяется на все виды. При этом рас­страивается соотношение между различными влечениями, потреб­ностями и интересами. Примером такого нарушения является неудержимое влечение к азартной игре. О герое своего произве­дения «Игрок» Ф.М. Достоевский в одном из своих писем пи­сал: «Все его жизненные соки, силы, буйство, смелость пошли на рулетку... Он поэт в своем роде, но... он сам стыдится этой поэзии – чувствует ее низость». Сфера побуждений к действию особенно часто страдает при поражении лобных долей, стриопаллидарной системы, ретикулярной формации. Болезнь нару­шает интересы и мотивационную сферу. Так бывает, например, при шизофрении. У других больных нарушения в мотивационной сфере, в сфере интересов приводят к тому, что мысли о болезни, переживание болезни подавляют все другие мысли, чувства и интересы больного, доминируют над ними, меняют мотивы его поведения.

У здорового человека деятельность всегда в той или иной степени мотивирована. В болезни мы сталкиваемся с возмож­ностью возникновения немотивированных действий, не происте­кающих из осознанных потребностей и побуждений и не имею­щих перед собой осознанных задач и целей. Патологическая перестройка мотивационной сферы отмечается у ряда психиче­ски больных, у больных с поражением лобной области. У по­следних часто бывают снижены и интенсивность и динамика побуждений. У невротиков и психически больных особенно резко выявляется в ряде случаев борьба разных мотивов.

В реактивном состоянии (патологическое состояние, вызван­ное тяжелой психической травмой) нередко временно возник­ший мотив приобретает огромную силу при его относительно незначительной стойкости. У некоторых больных с наличием бреда бывает иногда нетрудно обнаружить огромную побуди­тельную силу, наряду с огромной стойкостью, единообразием и узостью мотивов и потребностей. Физиологической основой та­ких патологических явлений следует считать патологическую инертность нервных процессов в головном мозгу при наличии других соответствующих особенностей состояния нервной системы.

У больного человека возможны немотивированные или мало мотивированные действия и поступки, неадекватные мотивы действия. Можно выделить, например, импульсивные действия. Так называются действия, которые непосредственно возникают из аффективно окрашенных импульсов, внезапно, без соотноше­ния в сознании их с обстоятельствами, с требованиями морали, с общими установками личности. Иногда в особых условиях импульсные действия, не учитывающие обстоятельств, непроду­манные, может совершить и практически здоровый человек. А. П. Чехов с потрясающей правдивостью описал «злоумышленника», который, чтобы обеспечить себя грузилом для рыбной ловли, вывинчивал на железнодорожном пути из рельсов гайки, не задумываясь над тем, что его действия могут привести к крушению поезда со многими человеческими жертвами. Неспо­собность соотнести мотивы побуждающие и мотивы тормозя­щие, долженствующие задержать, не допустить действие, от­сутствие или снижение самоконтроля, саморегуляции бывают присущи не только больным, страдающим психозом, в меньшей мере – психопатией или неврозом, но в какой-то мере и форме и здоровым людям –  детям, иногда подросткам, людям с недо­статочно развитым интеллектом, людям, находящимся в состоя­нии аффекта (особо сильной эмоции).

У некоторых больных под влиянием болезни иногда возни­кают так называемые автоматические, т. е. неосознанные или недостаточно осознанные действия. Как указывалось, они осо­бенно характерны для страдающих эпилепсией. Такие автома­тические действия могут протекать в течение 1–2 мин, а ино­гда значительно дольше. По окончании приступа больные обычно ничего не помнят о том, что с ними было. На электроэнцефалограмме, по данным Пенфилда, в начале такого при­падка отмечалось подавление электрической активности, электроэнцефалограмма приобретала черты сглаженности, затем возникали, в основном, замедленные волны.

Волевые действия и их детерминированность. Для деятель­ности человека характерен волевой характер. Волевые действия, направленные на достижение поставленной цели, проходят вплоть до их окончания при регулирующей и контролирующей роли сознания. Человек воздействует на окружающий мир и на самого себя на основе специфически человеческого, т. е. созна­тельного отражения действительности и сознательного отноше­ния к ее требованиям.

В патологии наблюдаются состояния выраженного ослабле­ния воли многообразного генеза – абулии или гипобулии. Упо­требляется некоторыми авторами и термин гипербулия, но вряд ли можно думать, что нервно-психическая болезнь действительно может укреплять волю в настоящем ее понимании.

Цели и задачи волевых действий человека определяются непосредственным отражением в его сознании объектов внеш­него мира, на которые направлено действие, а также в равной мере образами, представлениями и понятиями, возникшими в свое время в процессе отражения. Задачи, которые ставит перед собой человек в отношении своих действий, также осно­ваны на его личном опыте в научном материалистическом его понимании, т. е. на общественно обусловленном опыте. Опытом же определяются и формы действия, отдельные, входящие в действие процессы и операции (двигательные, мыслительные).

Можно говорить об основных и подчиненных целях действия. Человек, например, ставит своей целью максимально отдать свои силы на дело строительства коммунистического общества, видит в этом смысл своей жизни. Но, намечая путь для дости­жения этой цели, он может поставить подчиненную ей цель – получить образование. Уже из нее могут возникнуть отдельные задачи и соответственно отдельные действия: сдать экзамены, пойти в библиотеку и пр. Конечно, разные люди имеют разные потребности и ставят перед собой при одинаковых как будто условиях различные цели, избирают объекты действия, различ­ные формы воздействия на объект, различные формы опериро­вания объектом, по-разному строят свои действия. Но эти ин­дивидуальные различия также закономерно определяются усло­виями жизни, тем, какие отношения к действительности сложи­лись у человека, каковы его знания и умения, его способности, его интересы и влечения, особенности его характера, его идеоло­гия, т.е. детерминированы социальной средой и физиологиче­скими особенностями человека в их единстве.

Идеалисты, в частности, сторонники волюнтаристиче­ского направления в философии и психологии, чужды понима­нию сознания, как отражения действительности, считают, что сознание – первая и единственная причина волевого действия, отрицают вторичность сознания и воли, отрицают их зависи­мость от материального мира, приходят к мистификации воли, к ложному положению об ее независимости как от среды, от условий жизни, так и от нервной системы и организма в целом.

Механистические же концепции противопоставляют этим идеалистическим взглядам фактическое отрицание роли созна­ния и психики в строении действий и поступков человека. Такая позиция, в частности, характерна для американской психологи­ческой школы бихевиористов – сторонников науки о пове­дении, изучаемом ими без учета сознания, психики, понимаемом ими как сумма реакций, как ответные движения организма на раздражения.

Советская психология, вооруженная философией диалекти­ческого материализма, сумела выйти из того порочного круга, в котором находятся столь многие психологи капиталистических стран, объективистски изучающие деятельность человека, его поведение, игнорируя психику, или субъективистски отрываю­щие психику от ее материальной основы.

Психологический анализ деятельности и поведения в их единстве с сознанием (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев и др.) – метод советской психологии, отбрасывающей оба эти пути как ложные.

Чем больше сознаваемых трудностей встает перед человеком при установлении цели действия и при его выполнении, тем бо­лее выражен волевой характер действия, тем больше требований предъявляется к личности. Способность к преодолению труд­ностей в действиях, проявляемая при этом настойчивость, способность доводить дело до конца также определяется усло­виями жизни и состоянием организма, в частности и особен­но – центральной нервной системы.

Неправильное воспитание делает человека менее способным к волевой деятельности. Врач, которому приходится принимать участие в решении вопросов воспитания, должен учитывать его влияние на развитие способности к волевым действиям у ре­бенка. Особенно врач должен об этом помнить при лечении ребенка нервного, психопатичного, или страдающего другими заболеваниями.

Развитие воли, способности к волевой деятельности может сыграть большую положительную роль в компенсировании раз­личных дефектов, различных патологических осложнений раз­вития. Нельзя себе представить и лечение врачом ряда боль­ных, особенно невротиков и психопатов, без того, чтобы он си­стематически не стремился к укреплению в них способности к подлинно волевым действиям и к устранению всех немотивиро­ванных, недостаточно или неправильно мотивируемых их дей­ствий. В рассказе А. Довженко «Воля к жизни» с большой художественной силой изображен тяжело раненый на войне советский солдат, который считался опытными врачами уми­рающим, но который, проявив огромную силу воли к жизни, сумев преодолеть невероятную слабость, боль, страдания, ока­зал решающую помощь врачам в его излечении. Это видение художника не может не обратить на себя внимания врача. Врач должен укрепить в больном волю к жизни, к здоровью и этим обеспечить наиболее благоприятные условия для ле­чения». (М.С. Лебединский, В.Н. Мясищев, 1966, С. 244-252).