ЭМОТИВНОСТЬ

 

а) В области эмоциональности обычно различаем: чувства, аффекты, эмоции и настроения.

Чувство можно характеризовать как своеобразное, субъективное отно­шение человека к действительности, которую он принимает как ему подхо­дящую, удобную (чувство удовольствия) или отрицает ее, как неудобную, неподходящую (чувство неудовольствия). Субъективность является основ­ным признаком эмоциональной жизни. Чувство переживается непосред­ственно, это субъективная реакция на реальность.

Физиологической основой эмоциональной жизни является в первую очередь деятельность подкорковых отделов мозга (у лишенного коры живот­ного можно вызвать сильную «эмоциональную реакцию» на слабые импуль­сы. Аналогичное явление наблюдается всегда там, где интенсивность корко­вой деятельности ослаблена и где на первое место выходит деятельность подкорковых центров: вспыльчивость, истерические проявления и т. п.).

Но только этими причинами еще невозможно объяснить богатое и слож­ное многообразие эмоциональной жизни как в смысле интенсивности, так и в смысле дифференциации переживаний. Участие коры головного мозга в сложных эмоциональных проявлениях является очевидным. Вкусная еда и симфония Бетховена вызывают «удовольствие», но совершенно различного характера. Различие заключается в том, насколько сложными являются слои личности и какие именно слои личности одновременно «пе­реживают». Если один из зрителей пьесы о Яношике сочувствует герою и одновременно расплачется над его героизмом из искреннего человеческого участия, то это еще не проживание эстетическое, а просто переживание че­ловеческого компонента драмы. Но если кроме человеческого участия мы получаем «удовольствие» от того, что форма (выражение) произведения является равноценной содержанию и совпадает с нашим представлением о форме данного конкретного произведения, то мы одновременно пережи­ваем и эстетическое чувство. Однако и динамические стереотипы имеют свое значение в отношении к подкорке.

Следовательно, содержательный компонент эмоциональной реакции определяется с одной стороны индивидуальной направленностью (селективно), и с другой стороны самой действительностью, как она нам представ­ляется.

Мы переживаем удовольствие и неудовольствие и по отношению к физи­ческим ощущениям: боль, физическое наслаждение и т. п.; по отношению к самим себе и к потребностям личности: страх, гнев, опасение, радость, восторг, надежда, разочарование и т. п.; по отношению к социальной дей­ствительности (интерперсональным отношениям): любовь, сочувствие, зло­радство, пренебрежение, отвращение, разочарование и т. п. Отношение содержания и формы: эстетические чувства; в отношении к нравственности: чувство правоты, справедливости, чувство правды, свободы; в отношении к мышлению: чувства логические, интеллектуальные и т. п.

Эмоции, обычно, отождествляют с термином аффекты. Иногда эмоции рассматривают как движение мысли, аффекты – как особенно бурные, взрывные движения мысли. При этом указывают, что аффект по продолжи­тельности короче, чем эмоция; по интенсивности эмоция более сильна, чем простое «чувство», но все-таки слабее, чем аффект и продолжается более длительное время, чем аффект.

Настроение – это затяжное, относительно длительное, хроническое эмоциональное состояние. Мы говорим о ком-нибудь, что данное лицо по­стоянно находится в плохом настроении, или о другом человеке, что «у него хорошее настроение».

Страсти – это эмоциональные состояния значительной глубины и ин­тенсивности, связанные длительно с определенными фактами, которые от­четливо стимулируют поступки и поведение человека. С индивидуальной и общественной точки зрения они могут иметь положительное значение (страсть к правде, страсть к научному познанию, к социальной справедли­вости и т. п.) или отрицательное (морфинизм, алкоголизм, азартные игры, сексуальные страсти и т. п.). Следовательно, речь идет о потребности с сильным эмоциональным сопровождением, с индивидуальной предвзя­тостью.

Стенические и астенические чувства мы дифференцируем в зависимости от того, возбуждают ли они или тормозят целую личность и в первую оче­редь наши поступки.

Очевидно, что такому только лишь эмпирическому разделению не хва­тает точности. В настоящее время довольно широко используются как про­екционные, так и физиологические методики проявления эмоций, которые могут регистрироваться или на пленке, или с помощью физиологических методов и аппаратуры (плетизмопневмосфигмограф, психогальванический рефлекс параллельно с изображением мимики на пленке и т. п. – см. ниже).

Особенно благодарна регистрация физиологических проявлений: сла­бость или ригидность мускулатуры (органы движения), тремор, ускорение или замедление дыхания (органы дыхания), ускорение или замедление кро­вообращения, прилив крови или малокровие (циркуляторные реакции), поносы, запоры, рвота (внутренние органы), потливость, слезы, сухость в горле (железы внутренней секреции) и т. п.

Но с другой стороны нельзя забывать о том, что эмоции и аффекты мо­гут возникать и в результате изменений химизма: при гипергликемии – нервозность, разлад, при интоксикации некоторыми веществами – депрес­сия; именно таким образом некоторые физиологические изменения, вызван­ные заболеванием органов, могут явиться причиной развития могучих эмоциональных процессов (заболевания сердца вызывают состояние де­прессии и т. п.).

б) Теории эмоций вначале рассматривали эмоции как сознательное состояние, которое вызывает физические изменения и, таким образом, созда­ют чувства (Вундт, Титченер).

Превратной становится теория Джеймса-Ланге. По этой теории, напри­мер, эмоции страха или злости являются только первичной формой инс­тинктивного поведения и лишь вторично они становятся суммарным переживанием, возникшим в результате разнообразных соматических ре­акций: «Мы плачем не потому, что нам грустно, а мы грустим оттого, что плачем!» Или: если мы, например, встретим хищное животное, то восприя­тие его вызывает отвращение, ускорение дыхания, сердцебиение и ощуще­ния, вытекающие из этих физических изменений, соединяются с восприя­тием предмета или ситуации, создавая эмоциональное переживание.

Интересной была теория Кэннона-Барда, по которой сознательное пе­реживание является скорее плодом импульса, исходящего из гипоталамуса по направлению к стволу головного мозга, чем результатом обратных им­пульсов, исходящих из мышц,

В 1951 году была создана активизационная теория эмоций (Линдслей), исходящая из работ об электрической активности мозга. Она утверждает, что кору головного мозга активирует разряд из гипоталамуса. Во сне кора спящего человека приближается к нулевой степени активности. Мускула­тура расслаблена и в центральную нервную систему поступает лишь незна­чительное количество обратных импульсов. Автономный отдел симпатикуса также является неактивным в это время.

Представим себе следующую ситуацию: прозвучит выстрел или подей­ствует какой-нибудь иной сильный раздражитель; он вызывает реакцию гладкой мускулатуры и способствует притоку импульсов обратной связи в центральную нервную систему. Но происходит и реакция автономной системы с секрецией адреналина. Изменения в гладкой мускулатуре про­водят импульсы и обратно, по всей вероятности, через ретикулярную фор­мацию ствола головного мозга. Конечной передаточной станцией является гипоталамус, который усиливает обратные импульсы и активирует кору. Че­ловек просыпается, становится активным, восприимчивым, активизация растет, усиливается и кульминационным пунктом этого процесса является организационный и дискриминационный процесс внимания.

Иногда активизация может стать настолько сильной, что поведение перестает быть адекватным импульсам, становится слепым и некоординиро­ванным. Обратная связь и химические изменения стимулировали гипотала­мус настолько сильно, что мозговой контроль был исключен.

По этим новым теориям активизация считается ядром влечений и эмо­ций. Так и Вебб в 1948 году формулировал мотивационнуго теорию эмоций. Эмоции и мотивация и филологически имеют общий корень «мот» – дви­гаться.

Уровень, степень активации и проблемы схематизации (схема эмоций) стали весьма существенными в современных теориях.

в) Схема эмоций базируется обычно на выражении лица. Однако, психологи при этом не ограничились лишь качественным анализом и описанием выражения. Они сделали попытку количественного определения. Напри­мер, линейная шкала Вудвортса основана на анализе распределения харак­теристик 100 лиц в 86 позах. В качестве удовлетворительной зарекомендовала себя следующая шкала:

I.	Любовь, счастье, радость.
II.	Изумление.
III.	Страх, страдание.
IV.	Гнев, решительность.
V.	Отвращение.
VI.	Презрение.

Удовлетворительность этой шкалы была проверена и тем, что оказа­лось: там, где подопытное лицо отличалось от большинства, оно все-таки выбирало близкую (соседнюю) степень, и никогда степень отдаленную.

Весьма остроумную шкалу Вудвортса апробировал Шлосберг (но он добавил сюда еще одну категорию «различно», на случай включения в эту категорию неопределенной реакции), а именно, использовав рисунки друго­го исследователя (О. Фруа-Виттманна), который исследовал взаимосвязи между различными выражениями лица. Затем он применил способ нанесе­ния на т. наз. циркулярные поверхности (на цветной круг) по двум осям:

а) приятное – неприятное (I–IV степень) и б) расположение и нерасполо­жение (глаза, ноздри, губы, открытые, готовые принять стимуляцию, или закрытые, готовые отказаться от стимуляции). Средним состоянием явля­ется равнодушие (безучастность).

Попытки создания схем эмоций показали один важный результат: что в смысле выразительности общие эмоции являются менее дифференциро­ванными, чем это предполагали до сих пор.

г) Энергетика эмоциональных состояний попыталась провести диффе­ренциацию между различной интенсивностью эмоциональных состояний – в общем, без успеха, поскольку физиологическое течение эмоций примерно одинаковое, но зато с психологической стороны они чрезвычайно разнятся по содержанию. Это также свидетельствует о признаваемом всеми факте, что нельзя физиологический субстрат и физиологию заменять психологиче­скими проявлениями и психологией.

Интенсивные эмоциональные состояния отличаются от слабых только высокой степенью активации и реактивности. По под степенью активации мы понимаем фактор, присущий многочисленным соматическим изменениям, принимающий участие в эмоции. Наиболее часто применяемым показате­лем степени активации (следовательно, не эмоции в смысле содержания) является электрическая проводимость или ее реципрокная величина – сопротивление кожи. По старой терминологии изменения проводимости на­зывали психогальваническим рефлексом (ПГР). В настоящее время гораздо чаще применяем название кожно-гальваническая реакция (КГР). Боль­шое внимание, уделяемое кгр, объясняется тем, что при ней стимул регистрируется моментально и точно. Так, например, громкий звук вызывает быст­рое повышение проводимости кожи в течение нескольких секунд, и через полминуты проводимость возвращается к исходному уровню.

(Мы не будем здесь заниматься техникой и техническими данными т. наз.  психогальванометра, измеряющего сопротивление кожи. В основе их лежит влажный или сухой электрод диаметром 2,5 см, которым измеряем сопротивление в 10 000–100 000 омов, а электродом, диаметром 0,6 мм, даже сопротивление в 1 000 000 омов).

Постановка вопроса о том, измеряет ли КГР эмоции или не измеряет, является неправильной. Если под эмоциональным состоянием мы подра­зумеваем высоко «энергетизированный» индивид, степень его активации – то да. Но в связи с тем, что кроме электрической проводимости (или сопро­тивления) кожи показателями силы эмоционального состояния являются еще и многочисленные другие физиологические изменения (как мы уже по­казали) в системе кровообращения, дыхания, в мышечном напряжении, в теплоте кожи и губ, в реакции зрачков, секреции слюны, пищеваритель­ной активности, треморе, моргании, в химических изменениях в крови и т. д., мы имеем возможность дополнить гальванометрические данные и срав­нить их с другими вышеназванными изменениями. Все большее значение приобретают также электро-энцефалографические изменения (по Вудвортсу).

Все эти эксперименты, касающиеся измерения силы физиологических процессов эмоций, получили и практическое применение, например, в су­дебной психологии, особенно в т. наз. известном детекторе лжи. Здесь, на­пример, КГР имела успех в 83 % случаев, особенно в соединении с показа­телями дыхания, кровяного давления и с техникой Лурия, касающейся непроизвольных движений пальцами. Но вопросы при этом должны зада­ваться так, чтобы возрастала степень активации при ответе на существен­ные вопросы, а не на контрольные вопросы. Одновременно используют также и ассоциативный эксперимент (см. вышеприведенную главу).

КГР применяется также не только при изучении эмоциональной облас­ти нормальных людей, но и при исследовании неврозов и психозов, ре­зультатов психотерапии, изучении аффектогенных и конфликтных реакций и т. п.

д) Зона между нормой и расстройствами эмоциональной жизни. Если эмоции являются субъективной реакцией индивида на действительность, непосредственным показателем того, как человек воспринимает действи­тельность, то отсюда вытекает не только важность эмоционального отноше­ния для самого индивида, но и важность отношения к эмоциональности других. Сходство и несходство между людьми, норма или расстройство ин­терперсональных отношений вытекают, прежде всего, из эмоциональных реакций. Например, мы сходимся в логических рассуждениях, но, несмотря на это, можем и не сойтись, поскольку действительность «каждый ощущает по-своему», наши точки зрения разнятся. Если мы не можем свободно проявить свое отношение, если мы должны тормозить проявление процессов раздражения, то возникает состояние напряжения и особенно там, где име­ется расхождение между тем, в чем видит индивид удовлетворение своих потребностей, интересов и ценногтей и тем, в чем на данном этапе истори­ческого развития заключается состояние общественных потребностей и ценностей. В узком смысле слова речь идет о конфликте с ближайшим окружением (работа, семья, супружество и т. д.). Напряжение само по себе еще не является ни невротизацией, ни неврозом, но оно ведет к депрессивным со­стояниям, к состоянию страха, опасений (следовательно, к астеническим со­стояниям, тормозящим нормальную жизнь).

Страх и тоска являются также наиболее обычными эмоциональными реакциями как амбулаторных, так и госпитализированных больных. Они не являются чем-то ненормальным, так же, как они не являются чем-то ненормальным у детей. Страх необходимо понимать как реакцию на действи­тельную или предполагаемую (но переживаемую как действительную) опасность, по отношению к которой мы чувствуем себя беспомощными, без­защитными. В противоположность этому испуг – это кратковременный страх, реакция на неожиданную, внезапную опасность – внезапно выскочит собака, вылетит внезапно автомобиль, упаду неожиданно в темную яму и т. п.

От страха необходимо отличать состояние беспокойства, как реакцию страха без определенного содержания. Мы боимся чего-то, а беспокойство испытываем неизвестно отчего. Страх и беспокойство сужают объем созна­ния и, особенно у детей, они быстро могут перерасти в паническую реакцию отвращения или агрессии. (Мы наблюдали в детской поликлинике ребенка, который увидев белый халат – после печального опыта с врачами, которые травматизировали его болезненными инъекциями – немедленно набрасы­вался с оскаленными зубами на всех, кто носил белый халат).

Именно так, как мы предупреждаем состояние страха, беспокойства и боязни, необходимо предупреждать и состояние депрессии у больных (раз­вивающееся в результате длительного пребывания в больнице, вследствие одиночества, тяжелого диагноза и т. д., см. ниже), которые не являются ни­чем другим, как выражением беспомощности и общего ослабления нормаль­ной реактивности личности.

Не следует сразу считать, что состояние страха, тревоги и депрессии (экзогенной) и т. д. представляет собой патологическое явление.

Относительно часто мы встречаемся с эмоциональной лабильностью (тимопатией), с неустойчивостью, колебанием настроения (причиной явля­ется ослабление внутреннего торможения, например, при постинфекцион­ных или при послеоперационных состояниях), или с аффективной несдер­жанностью, неспособностью управлять эмоциональными реакциями на такие раздражители, которые обычно – по крайней мере не такой силы – эмоций не вызывают (например, больной услышит сказку передаваемую по радио, и расплачется, поскольку вспомнил свое детство при этом). Эмоциональная раздражительность не является патологическим состоянием, если она не проявляется часто. Утомляемость, усталость также может вызывать эмоциональную слабость, а иногда – паратимию (несоответствие: плач от счастья).

Это все эмоциональные реакции, находящиеся на границе нормы и па­тологии, несомненно, следует оценивать в зависимости от состояния всей личности. Гиперсенситивная личность еще не является личностью, выход­ящей из рамок нормы. Но если разовьются многообразные фобии, навязчи­вые состояния, органные реакции, в общем – функциональные расстройства нервной системы – то речь уже идет о патологии, в данном случае о неврозе.

 

Конечный Р., Боухал М.. Психология в медицине.

 – Прага, 1974, С. 110-116)

 

 

Внимание!

Выбрав услугу ПОИСК на главной странице сайта «Медицинская психология» и введя интересующее Вас понятие – Вы сможете получить дополнительные справки по теме, с использованием ВСЕХ собранных на настоящий день информационных ресурсов сайта.