СПЕЦИФИКА СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ У БОЛЬНЫХ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТЬЮ

Николаев Е.Л., Романов С.Н. (Чебоксары)

Николаев Евгений Львович

– член редколлегии журнала «Медицинская психология в России»;

– доктор медицинских наук, профессор Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова (г. Чебоксары), главный психотерапевт Чувашии.

E-mail: nikelvov@gmail.ru

Романов Сергей Николаевич

– медицинский психолог, аспирант Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова (г. Чебоксары).

Аннотация. В статье изучается проблема дисфункциональных отношений в семьях больных алкогольной зависимостью и возможности их передачи последующим поколениям как через самих зависимых, так и совместно проживающих с ними созависимых. На трех группах испытуемых (зависимых, созависимых и здоровых) исследовались особенности запрета на выражение эмоций, агрессивного поведения, семейных эмоциональных коммуникаций, семейного воспитания и социальной поддержки. Выявлены основные клинико-психологические характеристики патологизирующих внутрисемейных отношений у больных алкогольной зависимостью, определена психологическая специфика дисфункционального характера системы семейных отношений у созависимых, построена концептуальная модель семейных отношений при алкогольной зависимости, раскрывающая тесные патологические взаимосвязи между больным алкогольной зависимостью, созависимым, предшествующим и последующим поколениями, разработаны предложения по совершенствованию системы реабилитации больных алкогольной зависимостью.

Ключевые слова: семейные отношения, алкогольная зависимость, зависимый, созависимый, эмоциональные коммуникации, дисфункциональные отношения.

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

Исследователями отмечается нарушение гармоничной системы семейных отношений в семьях больных алкогольной зависимостью [1], что связано с возникновением особого психологического феномена «созависимости» [3]. Данный феномен проявляется как в психологических характеристиках жен, так и детей [2], свидетельствуя о формировании зависимого поведения у членов семьи. Данные вопросы требуют особого внимания при реабилитации больных алкогольной зависимостью, при организации психологической помощи членам их семей [5].

Сложность решения проблемы химической зависимости в масштабах государства определяет необходимость системных подходов, в том числе, через обращение к новым общественным ограничителям и ориентирам, через обращение к молодежной аудитории, потому что алкоголизм гораздо легче и эффективней предупреждать, чем искоренять [4]. Важную роль играет и оптимизация действующей системы наркологи¬ческой реабилитации на основе новых научных достижений в области знаний о человеке, как продукте формирования  в системе человеческих отношений, важнейшее место в которых занимают семейные отношения, что и обусловило тему данного исследования.

Цель исследования: изучение системы дисфункциональных отношений в семьях больных алкогольной зависимостью и возможности их передачи последующим поколениям как через самих зависимых, так и совместно проживающих с ними созависимых. В соответствии с обозначенной целью решались следующие задачи:

1. Выявить основные клинико-психологические характеристики патологизирующих внутрисемейных отношений у больных алкогольной зависимостью.
2. Определить психологическую специфику дисфункционального характера системы семейных отношений у созависимых, проживающих в семье с больными алкогольной зависимостью.
3. Построить концептуальную модель семейных отношений при алкогольной зависимости, раскрывающую тесные патологические взаимосвязи между больным алкогольной зависимостью, созависимым, предшествующим и последующим поколениями.
4. Разработать предложения по совершенствованию системы реабилитации больных алкогольной зависимостью.

Материалы и методы исследования

Исследование проводилось на клинической базе Республиканского наркологического диспансера (г. Чебоксары). В состав первой группы обследованных вошли пациенты стационара, во вторую – участники групп помощи для родственников больных алкогольной зависимостью. Контрольную группу составили испытуемые, в семьях которых не наблюдалось проблемы химической зависимости на протяжении не менее чем двух поколений. Численность групп составила 30, 26 и 30 человек, соответственно. Нозологическая диагностика алкогольной зависимости осуществлялось по критериям МКБ-10.

В клинико-психологической диагностике использовались следующие методики: опросник «Запрет на выражение эмоций» В.К. Зарецкого, опросник диагностики агрессивного поведения Басса-Перре (в адаптации С.Н. Ениколопова), опросник семейных эмоциональных коммуникаций   А.Б.  Холмогоровой,   С.В.  Воликовой,   опросник  социальной  поддержки   F-SOZU-22 (в адаптации А.Б. Холмогоровой), опросник «Анализ семейного воспитания» Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкого.

Результаты исследования и их обсуждение

Полученные результаты говорят об определенных особенностях и закономерностях взаимоотношений в семьях больных алкогольной зависимостью. Так, пациенты с алкоголизмом росли в атмосфере выраженных нарушений внутрисемейных эмоциональных коммуникаций с высоким уровнем критики. Выяснилось, что родители зависимых в сравнении с родителями контрольной группы (p=0,0001) и созависимых (p=0,096) чаще проявляли своё недовольство ребенком, когда он выражал негативные эмоции, допускал ошибки в какой-либо деятельности, особенно при сравнении с другими более успешными детьми. Более высокие показатели индуцирования тревоги в семье отмечались у зависимых в сравнении с контрольной группой (p=0,0001) и группой созависимых (p=0,000), что свидетельствует о том, что зависимые родители более фиксированы на возможных трудностях, опасностях и жизненных неудачах своих детей с низким запретом на выражение негативных эмоций и со стремлением скрывать и не выдавать окружающим семейные проблемы.

Кроме этогою выявились различия подходов в отношении контролирования собственных эмоций обследованными. Так, в группе зависимых радость скрывали меньше, чем в контрольной (р=0,007) и созависимой (р=0,078) группах. По шкале гнева обнаружена тенденция к различию в группах зависимых и созависимых (р=0,099), что свидетельствует о том, что зависимые менее склонны скрывать свои гнев и раздражительность. Зависимые меньше скрывают чувство страха в сравнении с контрольной группой (р=0,060). По степени общего запрета на выражение эмоций значительные различия найдены у зависимым (р=0,005) и созависимым (р=0,010) в сравнении с контрольной группой, что говорит о менее развитом контроле над проявлением эмоций у зависимых и созависимых вследствие личностных особенностей.

Диагностика агрессивного поведения показала, что созависимые менее склонны к агрессивному поведению как по сравнению с контрольной группой (р=0,0001), так и с группой зависимых (р=0,0001), что свидетельствует о неготовности созависимых к инструментальной агрессии против себя и окружающих. Тоже относится и к аффективному компоненту агрессии (гневу) – созависимые менее подвержены этому чувству в сравнении с контрольной группой (р=0,0001) и зависимыми (р=0,010). У созависимых обнаружены статистические различия в выражении враждебности по сравнению с контрольной группой (р=0,016), что говорит о том, что они чаще переживают чувство несправедливости и ущемленности, неудовлетворенности желаний. По интегральному показателю агрессивного поведения выделяется группа созависимых в сравнении с контрольной группой (р=0,0001) и группой зависимых (р=0,0001), что говорит о неспособности созависимых выражать агрессию и гневливость.

Обращают на себя внимание особенности социальной поддержки и отношения к социуму в группах обследуемых: созависимые ощущают меньшую эмоциональную поддержку по сравнению с контрольной группой (р=0,017). Это говорит о том, что созависимые чаще ощущают отсутствие позитивного чувства близости, доверия и общности со стороны ближайшего социального окружения. В группе созависимых меньшее ощущение инструментальной поддержки в сравнении с контрольной группой (р=0,007), свидетельствующее о том, что созависимые получают меньшую практическую поддержку получения важной информации, помощь в выполнении тяжелой работы. По шкале социальной интеграции в сравнении с контрольной группой зависимые (р=0,005) и созависимые (р=0,0001) ощущают меньшую включенность в определенную сеть социальных интеракций. Несмотря на то, что зависимые получают необходимую инструментальную и эмоциональную поддержку, чувствуют меньшую удовлетворенность социальной поддержкой (переживания стабильности в отношениях, дающее чувство уверенности и безопасности) как по сравнению с контрольной группой (р=0,0001), так и с группой созависимых (р=0,0001). Социальной поддержкой в сравнении с контрольной группой менее удовлетворены члены зависимой (р=0,001) и созависимой (р=0,0001) групп, что свидетельствует об их меньшей уверенности в поддержке ближайшим социальным окружением.

В свете полученных данных важно рассмотреть особенности воспитания собственных детей в данных группах обследованных, что отражает то, какие поведенческие и эмоциональные стратегии они реализуют в отношении следующего поколения и запечатлевают для передачи следующим поколениям. Так, созависимые уделяют меньше времени своим детям в сравнении с зависимой (р=0,034) и контрольной (р=0,014) группами. В то время как больные алкогольной зависимостью предъявляют своим детям огромное количество требований, ограничивающих их свободу и самостоятельность (шкала чрезмерность требований-запретов), чем созависимые (р=0,025). Обследуемые созависимой группы склонны давать больше свободы своим детям и не хотят или не могут устанавливать какие-то рамки в их поведении, в сравнении с группой зависимых (р=0,0001) и контрольной группой (р=0,0001) (шкала недостаточность требований и запретов). Обнаружена тенденция к применению более строгих наказаний в группе зависимых по сравнению с созависимыми (р=0,062), что говорит о более жестком подходе в воспитании детей. И наоборот, группа контроля показывает более высокие результаты по шкале минимальности санкций. Это наглядно показывает, что обследуемые контрольной группы предпочитают более либеральный стиль воспитания в сравнении с зависимыми (р=0,0001) и созависимыми (р=0,0001). Обследуемые контрольной группы менее склонны к расширению сферы родительских черт в сравнении с зависимыми (р=0,004) и созависимыми (р=0,0001), что говорит о том, что родители хотят, чтобы подросток стал для них чем-то большим, нежели просто ребенком, чтобы он удовлетворил хотя бы часть потребностей, которые в обычной семье должны быть удовлетворены в психологических отношениях супругов (исключительная привязанность, частично эротические потребности). Созависимые в сравнении с контрольной группой (р=0,0001) и зависимыми (р=0,022) предпочитают в подростках детские качества, что объясняется желанием игнорировать взросление детей и попыткой сохранения таких качеств как непосредственность, наивность, игривость (шкала «предпочтения в подростке детских качеств»). Результаты по шкале «воспитательная неуверенность родителя» показали, что созависимые в сравнении с контрольной группой (р=0,012) менее уверены в том, что они воспитывают ребенка правильно, и как следствие  часто «идут на поводу» у своих детей, которые чувствуя неуверенность родителя, пользуются и манипулируют ними.

В группе зависимых в сравнении с группами созависимых (р=0,012) и контрольной (р=0,021) родители боятся потерять своего ребенка, и в их поведении присутствует ипохондрическая боязнь за ребенка. Также зависимые в сравнении с контрольной группой (р=0,0001) и созависимыми (р=0,001) чаще высказывают жалобы на то, насколько утомительны родительские обязанности, сожаление, что эти обязанности отрывают их от чего-либо более важного и интересного. Чаще недовольны стилем воспитания ребенка супругом обследуемые из группы созависимых в сравнении с группой контроля (р=0,093) и группой зависимых (р=0,080). У них наблюдается тенденция вывода конфликтов во взаимоотношениях в сферу воспитания, и они получают возможность более открыто выражать недовольство супругом, руководствуясь «заботой о ребенке».

С целью выявления взаимосвязей между показателями зависимостей и клинико-психологическими параметрами данные были подвергнуты корреляционному анализу. Как видно из рисунка 1, чем больше показатель общего запрета на выражение эмоций у созависимых, тем больше зависимые воспринимают поддержку ближайшим социальным окружением (r=0,402; р<0,05). Чем более дисфункциональны отношения в родительской семье, тем более созависимые склонны к выражению агрессии и агрессивному поведению в общем (r=0,646; р<0,01), однако, в таких случаях созависимые скрывают свои эмоции (r=0,487; р<0,05). Они получают более полную социальную поддержку, если им удается скрывать свои эмоции от других (r=0,437; р<0,05). При множестве социальных контактов созависимые проецируют на ребенка свои ранее не удовлетворенные потребности и ищут способы заместительного удовлетворения их за счет воспитательных действий (r=0,464; р<0,05). Они уменьшают число запретов, и даже если какие-либо запреты ставятся, то ребенок легко нарушает их. Подросток сам выбирает круг своих друзей, время, когда ему есть и гулять, вопросы о курении и употреблении алкогольных напитков (r=0,465; р<0,05). Если созависимые воспитывались в условиях жесткой родительской критики и запрета на выражение эмоций, то они могут переносить это на своих детей путем проекции на них собственных нежелательных качеств (агрессивность, склонность к лени, влечение к алкоголю, несдержанность и т.д.) (r=0,435; р<0,05).

В то время как у зависимых обнаружились следующие особенности. Они охотнее проявляют агрессивные наклонности при низком уровне запрета на выражение эмоций (r=-0,395; р<0,05), в таких условиях они легче принимают поддержку от близкого социального окружения (r=0,445; р<0,05). Если воспитание проходило в условиях выраженных нарушений внутрисемейных эмоциональных коммуникаций с высоким уровнем критики, с высоким показателем индуцирования тревоги в семье, с низким запретом на выражение эмоций (особенно негативных), со стремлением скрывать и не выдавать окружающим семейные проблемы, в духе очень высоких стандартов, снижается ожидание практической или материальной поддержки (деньги или вещи), помощи в выполнении тяжелой работы, получении важной информации (r=-0,403; р<0,05) и уменьшается строгость наказаний по отношению к своим детям (r=-0,363; р<0,05). Если зависимый родитель удовлетворен уровнем оказываемой ему социальной поддержки, то на ребенка ложится множество обязанностей, которые могут не соответствовать его возможностям и не только не содействуют полноценному развитию личности ребенка, но, напротив представляют риск психотравматизации (r=0,456; р<0,05). Чем выше степень запрета на выражение радости, тем выше риск игнорирования потребностей ребенка (r=0,361; р<0,05), и чем ниже запрет на выражение страха у зависимого, тем больше обязанностей у его детей (r=-0,397; р<0,05).

Рис. 1.  Интеркорреляционные взаимосвязи в семьях зависимых

Примечание: а) значения корреляционных связей:1) r = 0,224; 2) r = - 0,149; 3) r = 0,257; 4) r= 0,402; 5) r = - 0,208; б) обозначения: С - созависимые; 3 - зависимые; ИП - интегральный показатель (ДАП); ОЗ - общий запрет (ЗнВЭ); ОП - общий показатель (СЭК); ОПСП - общий показатель социальной поддержки (СП).

Как видно на рисунке 2, зависимость и созависимость имеют общие корни в системе дисгармоничных отношений, которая формирует дезадаптивную личность в условиях родительской семьи. Зависимость одного из супругов делает дисгармоничными отношения и в созданной им семье. В такой семье со стороны зависимого родителя на ребенка ложится большое количество обязанностей, и он испытывает большую строгость наказания. Со стороны созависимого родителя часты потворствование, недостаточность запретов к ребенку, что является проявлением явного или скрытого недовольства родителей друг другом. Зависимый родитель часто игнорирует потребности ребенка, а созависимый борется со своими недостатками в ребенке, т.е. как бы видит недостатки в ребенке, ощущая их в себе и, борясь с их проявлениями, извлекает эмоциональную выгоду, как бы убеждая себя, что в нем нет этих качеств. Это могут быть: агрессивность, склонность к лени, негативизм, несдержанность и др. Все это может привести к негативным для развития ребенка последствиям: акцентуациям, неврозам, суицидальным реакциям, последующему формированию зависимого и созависимого поведения.

Кроме того, из рисунка 3 видно, что в семье развитие зависимости хотя бы у одного из ее членов сказывается на остальных членах семьи, так как зависимые хуже контролируют эмоции, становятся импульсивными, менее прогнозируемыми. При общении с зависимым родителем у ребенка формируются черты психологической созависимости. Подражая зависимому родителю, ребенок также склонен пробовать психоактивные вещества в более раннем возрасте, что впоследствии может привести к развитию зависимого поведения. На созависимого родителя ложится больше ответственности за семью и детей. Уменьшается количество социальных контактов, растет внутреннее напряжение. Все это, как правило, ведет к чувству отчаяния, эмоциональным срывам и как следствие,  началу употребления психоактивных веществ с формированием зависимости у самого созависимого. Следовательно, у детей, выросших в семье больных алкогольной зависимостью, формирование личности происходит на основе импульсивных эмоциональных реакций, иррациональных когнитивных схем, дезадаптивных поведенческих стереотипов не только зависимого, но и созависимого. Все это обуславливает тот факт, что дисфункциональные модели отношений в семьях больных алкогольной зависимостью передаются следующим поколениям, как через самих зависимых, так и через созависимых.

Рис. 3. Концептуальная модель развития семейных отношений при алкогольной зависимости

По результатам проведенного исследования получены следующие выводы:

1. Основы алкогольной зависимости и созависимости закладываются в детстве в родительской семье, где усваиваются основные методы реагирования, правила; система взаимоотношений строится по образу родительской и формируется жизненный сценарий. Эмоциональная сфера нарушена как у зависимых, так и созависимых. Созависимые склонны  скрывать свои истинные эмоции, и чем лучше они их скрывают, тем легче они получают помощь и поддержку от близких и знакомых. Зависимые более импульсивны, более открыто выражают негативные эмоции.
2. Зависимые чувствуют более глубокую поддержку со стороны семьи и близких, если им удается проявлять агрессивное поведение, что согласуется со склонностью созависимых скрывать эмоции, и всячески поддерживать родственника больного алкогольной зависимостью. В семье больного алкогольной зависимостью часто используются негармоничные стили воспитания детей, которые вызывают у ребенка различного рода нарушения. Причем со стороны зависимого и созависимого влияние на ребенка одинаково негативно. Данные дисфункциональные механизмы усваиваются ребенком и часто репродуцируются в собственной семье по отношению к собственным детям.
3. В целях совершенствования реабилитационной наркологической помощи больным алкогольной зависимостью целесообразно опираться на следующие принципы. Практическая работа в центрах реабилитации должна вестись не только с больными  алкогольной зависимостью, но и с их родственниками (созависимыми). В реабилитации созависимых более эффективны групповые методы работы, чем индивидуальные. На первых этапах групповой работы с родственниками акцент должен быть сделан на полном информировании по вопросам созависимости. В ходе реабилитации с целью выявления новых способов осознания и решения проблемы созависимости в терапевтических группах рекомендуется использование метода психодрамы. При проведении реабилитационных мероприятий для достижения максимальных результатов рекомендуется участие всех членов семьи.

Литература

1. Короленко Ц.П., Донских Т.А., Гуревич Т.В. Некоторые аспекты семейных отношений при алкоголизме // Медицинские и социальные психологические аспекты алкоголизма (научные труды). – Новосибирск, 1998. – С. 26-29.
2. Мазурова Л.В., Стоянова И.Я., Бохан H.A. Особенности адаптивно-защитного стиля у женщин с семейной созависимостью и алкогольной зависимостью // Сибирский психологический журнал. – 2009, № 31. – С. 33-35.
3. Москаленко В.Д. Созависимость – новая болезнь? // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 1994. – т. 94, № 6. – С. 95-98.
4. Николаев Е.Л. Психологические особенности формирования заболевания у больных хроническим алкоголизмом и пограничными нервно-психическими расстройствами // Первый съезд психиатров, наркологов, психотерапевтов Чувашской Республики: Тезисы докладов. – Чебоксары, 1995. – С. 63-65.
5. Nikolaev E.L., Kapitonov V.V. Group psychotherapy in alcoholism treatment // Journal of the Nepal Medical Association. – 1996. – Vol.34, N 120. – P. 274-276.

Ссылка для цитирования

Николаев Е.Л., Романов С.Н. Специфика семейных отношений у больных алкоголизмом. [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2010. N 3. URL: http:// medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.