Характер и темперамент

 

«Темпераменты и их классификация. Сложной проблеме характера посвящена большая литература. Большую историю имеет и проблема темперамента. Начнем освещение этого во­проса в медицинском плане с темперамента, так как он не­сколько проще и лучше разработан.

Со времени великих медиков Гиппократа и Галена установ­лены четыре темперамента:    1) сангвиник – живой, подвижный, эмоциональный, отзывчивый; 2) холерик – бурный, порывистый, горячий и резкий; 3) флегматик – спокойный, вяловатый, мед­лительный и устойчивый;  4) меланхолик – грустный, подавлен­ный, робкий,  нерешительный.

В учении о темпераментах великие медики стихийно мате­риалистически решили проблему единства души и тела. Они, как известно, полагали, что особенности темпераментов обуслов­лены преобладанием в организме человека той или иной жид­кости: крови, желтой желчи, слизи или черной желчи. Это были наивные воззрения. Современное учение об обмене веществ и внутренней секреции проливает свет на гуморальную сторону физиологической основы темпераментов.

Число типов темпераментов колебалось у различных авторов от двух до шестнадцати. Сведения по этому вопросу содержатся в литературе по истории общей, дифференциальной и индиви­дуальной психологии (Stern, А.Ф. Лазурский и др.).

Учение И.П. Павлова представляет нейрофизиологическую основу для понимания темпераментов. Многочисленные иссле­дования И.П. Павлова и его школы установили три основных свойства нервных процессов у собак: силу, уравновешенность и подвижность. Различные комбинации этих свойств по И.П. Пав­лову лежат в основе четырех типов высшей нервной деятель­ности, выделенных им в полном соответствии с классическим учением, о темпераментах. Сильный, уравновешенный подвиж­ный тип – это сангвиник. Сильный, уравновешенный, но инерт­ный тип представляет флегматика. Сильный, но неуравновешенный с перевесом раздражительного процесса, соответствует хо­лерику. Наконец, слабый тип, не обнаруживающий отчетливо ни уравновешенности, ни подвижности, соответствует меланхо­лику. Это полярные типы, между которыми существуют пере­ходные, или промежуточные, типы.

Типы высшей нервной деятельности, по И.П. Павлову, ха­рактеризуются особенностями корковых нервных процессов, но так как кора головного мозга тесно связана с подкорковой областью, оказывающей на кору тонизирующее влияние, а под­корковая область, в свою очередь, регулируется деятельностью коры, то, очевидно, что свойства темпераментов отражают ди­намические процессы головного мозга в целом.

С позиций нервизма, т. е. признания регулирующей все сто­роны жизнедеятельности организма роли центральной нервной системы, важной является связь особенностей высшей нервной деятельности с деятельностью организма в целом, с состоянием реактивности и тонуса вегетативной нервной системы, состоя­нием желез внутренней секреции в их соотношении и в их связи с трофикой организма и телосложением. В этом плане известны работы Kretschmer, Pende, Sheldon.

Итальянский нейроэндокринолог Pende пытался связать пре­обладающий тип телосложения, эндокринную формулу и осо­бенности нервно-психической реактивности соответственно схеме (табл. 2).

Попытка синтеза конституционального, эндокринно-вегетативного и психического моментов в некотором отношении оправ­дана. Однако полностью нельзя признать ее ни принципиально правильной, ни фактически верной. Например, нельзя уровень интеллекта связать с конституцией. Фактически противоречит действительности положение о связи одаренности и психической активности с гипотиреозом у стенически коротколинейного типа. Хотя в психологической характеристике типа по Пенде преобладают указанные им формально-динамические психические свой­ства, однако нельзя считать и их непосредственным выражением вегетативно-эндокринных особенностей. Они опосредованы исто­рией общественного развития человека.

Несомненно, однако, что и психическая активность, возбу­димость и темп сложно и многообразно связаны с состоянием желез внутренней секреции, тонус которых поддерживается импуль­сами, идущими из вегетативных центров диэнцефальной области

Широкую известность получила книга выдающегося психиа­тра Э. Кречмера «Строение тела и характер» (русский перевод этой книги появился в 1924 г.). В ней, как известно, сделана попытка установить соотношения между типом телосложения и темпераментом. Кречмер, не входя в детали строения эндокринного механизма, с художественной меткостью определил связь телосложения с темпераментом.

 

Таблица 2

Конституциональные типы Пенде

 

Типы Кречмера представляют медико-психологический инте­рес в их связи с психопатологией. Так, пикническому телосло­жению, по автору, соответствует склонность к периодическим эндогенным колебаниям настроения от веселого до печального. Соотношения между этими двумя полюсами у отдельного человека Кречмер называет его диатетической пропорцией. Здесь в соответствии с переходом от веселого к печальному настрое­нию изменяется моторика от подвижной к медленной, а также психический темп. Шизотимный тип темперамента по Кречмеру характеризуется психэстетической пропорцией с колебаниями между гиперэстетической чувствительностью и анэстетической тупостью, с колебанием в психомоторике между судорожностью и параличностью. Третий тип по Кречмеру отличается меньшей определенностью.

Отдельные описания Кречмера ярки и убедительны, но как общие позиции, так и ряд частных положений его нельзя при­знать верными. Неправильна его конституционально-биологическая позиция в отношении психики, недооценивающая, если не игнорирующая, социально-педагогические условия, за счет кото­рых должно быть отнесено многое в его типах. Если соотноше­ния психики и телосложения у циклоидного типа в какой-то мере, хотя и неполно, соответствуют практике, то соотношение разных телосложений с якобы единым шизотимным или шизо­идным типом гораздо менее соответствует действительности. По-видимому, отношения здесь являются более дифференциро­ванными и сложными. Считать особенности шизотимика выражением темперамента нельзя, как указывал уже И. П. Пав­лов. Шизотимические черты – это не темперамент, а ха­рактер.

Наконец, переход от здорового, человека – циклотима к пси­хопатическому циклоиду и психотическому циклофрену, так же как от нормального шизотима к психопатическому шизоиду и к психотическому шизофрену нельзя считать обоснованным. По­пытка установления различий между нормой и патологией в основном только по количественным показателям неизбежно  приводит к ошибкам.

Sheldon (1940), развивая дальше исследования Kretschmer, изучил более 5000 студентов США. Три конституциональных типа Sheldon, соответствующие трем кречмеровским, были зна­чительно ранее установлены Rostan (1824) и значительно позд­нее повторены Sigaud. Сопоставление этих типов приводится в табл. 3.

 Sheldon не просто повторяет предшествующие типологии, но, на основании большого количества измерений (46000 фото), идет методически более строгим метрическим путем. Он брал 17 величин, на основе ряда измерений тела (лба, затылка, гру­ди, руки, живота и ноги), выражая все величины через отноше­ние их к высоте роста индивида.

В отличие от других медицинских антропологов Sheldon ин­тересует строение тела как соотношение основных эмбрио­нально-тканевых компонентов  –  эндоморфного, мезоморфного и эктоморфного. Соответственно этому он определяет на каждом индивиде цифрами по семибальной системе выраженность соот­ветственных тканевых компонентов.

 

Таблица 3

Сопоставление типов по Rostan, Sigaud, Kretschmer и Sheldon

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Кроме этих основных первичных признаков, Sheldon учитывал три допол­нительных. Это, во-первых, дисплазия, т. е. типологическое несоответствие от­дельных измерений, во-вторых, бисексуальность, определяемая по вторичным половым признакам, в-третьих, текстуральность (это, первоначально, степень тонкости или грубости структуры тела). В более позднем (1951) исследовании говорилось об этом как о гармоничности телосложения. Трем конституциональным вариантам по Sheldon соответствуют три темперамента: висцеротони-ческий, соматотонический, церебротонический и особенностей характера. Типы эти установлены путем изучения в течение года 33 человек в отношении ото­бранных 50 черт, оцениваемых по 7-балльной системе. Кроме того, дополни­тельно было изучено еще 100 человек. Для установления корреляций свойств они были разделены на 3 списка (по 20 свойств в каждом). Положительная корреляция свойств внутри списка не менее 60 и отрицательная со свойствами других двух списков не меньше 30.

Психические особенности типа висцеротоника таковы: любовь к физиче­скому комфорту, медленная реакция, любовь к пище, социофилия, эмоциональ­ная ровность и терпимость, глубокий сон, ориентировка на семью и детей.

Соматотоника характеризует уверенность, любовь к физическим упражне­ниям, энергичность, стремление к господству, склонность к риску, выносливость к боли, психическая грубость, агрессивность в состоянии опьянения, ориенти­ровка на цели и занятия юношеского периода.

Для церебротоников типичны сдержанность в движениях, физиологическая сверхактивность, любовь к уединению, умственная сверхактивность, скрытность чувств, социофобия, заторможенность в социальном обращении, вокальная сдержанность, чрезмерная чувствительность к боли, слабый сон и хроническая усталость, потребность в уединении, ориентировка на пожилой возраст.

 

Соотношение типов конституции и темпераментов по Sheldon приведено в табл. 4.

 

Таблица 4

Корреляция между телесными компонентами

и свойствами темпераментов по Sheldon

 

 

В типологии Sheldon по сравнению с Pende и Kretschmer новое заключается в попытке объективного статистического ис­следования психо-соматических соотношений. Однако если в характеристике кречмеровского шизотипа бросались в глаза сложные характерологические особенности, то в работах Sheldon осуществленных совместно с таким крупным психологом, как Stevens, в еще большей степени выступает различие психо­логических свойств по сложности, смешение первичных и вто­ричных свойств, недоучет социогенеза ряда свойств. Поэтому, несмотря на, казалось бы, убедительный язык цифр, соотноше­ния, указанные Sheldon, недостаточно обоснованы. Отметим в связи с этим весьма характерное критическое замечание Holt. Этот автор, проанализировав большой литературный материал, пришел к выводу о том, что корреляция между соматическим типом и темпераментом, установленная Sheldon и другими, до сих пор не может считаться убедительной.

Проблема соотношения конституции и психики является еще задачей дальнейших исследований, которые должны исходить из правильного методологического анализа.

 

Тип высшей нервной деятельности в экспериментальной физиологии человека. С точки зрения объективно-измеритель­ного подхода к темпераменту или психологическому типу заслу­живают большого внимания не только психологов, но физиоло­гов и медиков, работы Б. М. Теплова и его многочисленных со­трудников.

В исследованиях Б.М. Теплова установлены корреляции между рядом простых свойств, определяемых экспериментально у человека. Для исследования свойств нервной системы испытан и рекомендован ряд проб – приемов. В качестве основных свойств нервной системы Б.М. Теплов выделил силу нервной системы по возбудимости и баланс процессов возбуждения и торможения в нервной системе. Причем показана возможность перевеса торможения над возбуждением.

Наиболее проверенными показателями силы нервной системы являются предел работоспособности или выносливость, яркое проявление закона силы в пределах средней силы раздражителя, сопротивляемость внешнему торможению, высокий порог иррадиации возбуждения, высокий порог абсолютной чувствительности.

К показателям баланса процессов возбуждения и торможе­ния относятся симптомы перевеса  раздражительного  процесса,  такие  как:  1) стойкость  ориентировочного рефлекса, 2) его ве­личина, 3) быстрое  образование  и медленная дифференцировка условных рефлексов, 4) медленное угашение условных рефлек­сов без подкрепления, 5) низкий альфа-индекс электроэнцефа­лограммы.

Б.М. Тепловым показано также, что слабый тип нервной системы имеет сильную сторону или преимущество в более тонкой чувствительности. Он справедливо указывал, что его иссле­дования имеют аналитический характер и выявляют преиму­щественно элементарные физиологические особенности основ­ных свойств нервной системы человека, и в этом состоит значение его работ для нормы и патологии.

Разумеется, только аналитический подход к изучению тем­пераментов недостаточен в том смысле, что нервно-психические реакции человека проявляются и в сложных процессах и опре­деляются сложными условиями. Особенно важно учесть, что реакции нормального человека связаны со сложными усло­виями жизни и его направленностью, т. е. системой его домини­рующих сознательных отношений к действительности.

Существенно, однако, что более сложные и более высокие нервно-психические свойства не только определяются более эле­ментарными, но и регулируют их. Необходимо учитывать и то,  что психика представляет сложнейшую систему, в которой сила одних сторон сочетается со слабостью других. То же относится  к подвижности нервно-психических процессов.

 

Эмоциональность и тип темперамента. Важным в клиниче­ском плане, но экспериментально мало разработанным, является вопрос о связи темперамента с эмоциональностью. Эксперимен­тальные исследования здесь сосредоточены главным образом на изучении психовегетативных, преимущественно сосудистых и гальванических реакций, отчасти с использованием прожективных методик. Клиника и эксперимент, в некоторой степени исто­рия психологии, позволяют говорить о значении, особенно для медицинского аспекта, проблемы темпераментов следующих сторон эмоциональности:

1. Повышенная эмоциональная возбудимость, соматически выражаемая быстрой и сильной вегетативной реакцией, соот­ветствует холерическому и сангвиническому вариантам. Пони­женная возбудимость характерна для больного в состоянии апа­тии, а замедленная – для флегматического темперамента.

2. Эмоциональный тонус – настроение. Крайние степени его изменения проявляются в циркулярном психозе, в эйфорическо-маниакальной фазе в форме повышения настроения или, наобо­рот, в меланхолически-депрессивной фазе в форме пониже­ния его.

3. Реактивная лабильность, иначе – реактивные колебания эмоционального тонуса, представляются связанными с темпера­ментами сангвиническим и холерическим. Эта лабильность ха­рактеризует, более всего, неустойчивых психопатов.

4. Степень стойкости эмоциональных реакций. При этом раз­личаются первичные реакции (Gross, Heymans, Viersman), определяемые текущим моментом, и вторичные реакции, обус­ловленные переживаниями прошлого или перспективами буду­щего.

В некоторых вариантах холерического, флегматического, ме­ланхолического темпераментов черты первичной или вторичной реакции выражены в различной степени. Патологическая стой­кость эмоций – эмоциональная вязкость представляет собой явление, отмеченное как одно из изменений эмоциональной ди­намики, свойственное эпилептическому характеру.

Можно отметить соответствие эмоциональной реакции того или иного типа с определенным темпераментом и болезненным состоянием. Для холерического темперамента характерна раз­дражительность, физиологический смысл которой заключается в перевесе возбуждения над торможением. Как известно, по И.П. Павлову, слабый тип соответствует меланхолическому темпераменту. С медико-психологической точки зрения надо различать здесь два варианта, во-первых, астенический, харак­теризуемый более слабостью, чем угнетенным настроением, во-вторых, конституционально-депрессивный, с преобладанием уг­нетенного настроения над слабостью.

Кроме того, нужно иметь в виду, что свойственная циклотимикам и циклофреникам периодическая смена возбужденного и угнетенного состояния не соответствует ни одному из темпера­ментов и ни одному из описанных И.П. Павловым типов нерв­ной системы.

Для сангвинического темперамента характерна значительная эмоциональная реактивность с преобладанием жизнерадостного настроения, с большей его устойчивостью и более кратковре­менными отрицательными эмоциональными реакциями.

Особенности характера и их медицинское значение. Харак­тер по-гречески означает «метка, зарубка, особенность». В со­временной психологии – это психическое своеобразие человека. Существует большая литература о характере. Сводный мате­риал по этому вопросу имеется в книге А.Г. Ковалева и В.Н. Мясищева («Психические особенности человека», т. 1. Характер, 1957). Отметим здесь лишь некоторые моменты, су­щественные как вообще для вопроса, так и для его развития в области медицинской психологии.

Неоднократно дискутировался вопрос, является ли характер частью психической индивидуальности или представляет именно эту индивидуальность. Выдвигалось житейское очень распространенное мнение, что характер – это эмоционально-волевая сто­рона индивидуальности (Ribot, Н.О. Лосский, Kretschmer и др.). Это ограничение как бы противопоставляет ум и характер. Од­нако надо согласиться с теми авторами, которые считают, что при известной самостоятельности интеллектуальной и эмоцио­нально-волевой сторон личности, и та и другая определяют особенности характера.

Не только авторы конца XIX в. (Ribot, Ribers, Lewy, Malaper и др.), но и некоторые современные (Utitz, Kretschmer, Ewald, Kronfeld), отрывают содержание характера личности от формально-функциональной стороны ее, определяя особенности характера по признаку различных степеней выраженности впе­чатлительности, активности, воли и т. п. Конечно, функциональ­ная характеристика важна, но недостаточна и подчинена содер­жанию личности. В конце XIX в. Polant в работе «Психология характера» пытался объединить содержание и форму. Содер­жание человека, по Polant (так же, как и по Лосскому и на­шему современнику Утицу), определяется преобладающими стремлениями; а формальные особенности характера опреде­ляются преобладанием ассоциаций по сходству или по контра­сту. Polant правильно подчеркивал значение содержания личности, но его формально-динамический подход не может быть признан удовлетворительным.

Экспериментальные исследования характера трудно отделить от исследований личности. С ними связано в прошлом изучение психологических типов, заключавшееся в определении времени реакции и в изучении индивидуальных особенностей восприя­тия, мышления, воображения и т.п. С другой стороны, изуче­ние времени реакции позволило разделить исследуемых на мед­ленных, средних и быстрых. Оказалось, что медленные сосре­доточивают свое внимание на сигнале, быстрые – на моторном   акте.

Через реакцию в план экспериментальной характеристики вошли особенности моторики. При этом выделение психологиче­ских типов основывалось на подчеркивании отдельных домини­рующих сторон реакций.

Kretschmer (1918) попытался осветить характер с точки зре­ния того, какие у человека доминируют моменты в процессе перехода от восприятия к ответу на него. Свойства характера были рассмотрены как звенья в системе целостной реакции. Его последователь Ewald разработал такой подход и даже попытался не вполне удачно применить при этом количественно-измерительный  метод.  По  Kretschmer,  формула  реакции  скла­дывалась  из:   1) впечатлительности, 2) способности к сохране­нию впечатлений, 3) внутрипсихической активности (психиче­ской подвижности), 4) способности отреагирования (выявления себя). К ним Ewald добавил: 5) влечения и 6) способность к сохранению впечатлений, различая сохранение впечатлений, связанных с: а) влечением и б) переживаниями более высокого порядка.

Эти свойства в норме Ewald оценивал 10 баллами, при ма­лой их выраженности допуская снижение балла до 0, а при повышенной выраженности допуская возможность бесконечного роста, но фактически ограничивался пределами 25 баллов. Эти формулы недостаточно обоснованы и не могли получить широ­кого признания.

Контрасты свойств, сюда относящиеся, таковы: впечат­лительность – тупость, способность к усвоению или неспо­собность, умственная подвижность или медлительность, экспансивность или заторможенность. Несомненно, что эти черты как в норме, так и в патологии имеют значение, но они, ко­нечно, представляют все-таки лишь формальную характеристику человека.

Основатель и последователи психоанализа также оставили свой след в психологии типов и характеров. Они пытались свя­зать особенности характера с особенностями сексуальности. Значимого отклика в научной психологии и психопатологии эти попытки не получили. Так, например, отошедший от  Фрейда  Jung  делит  людей  на  два типа: 1) экстравертированных и 2) интравертпрованных, причем сам отмечает, что бывает весь­ма трудно или даже невозможно определить, к какому из двух типов относится тот или иной человек и где нормальный тип переходит в патологический. Для экстравертированных, по Jung, особое значение имеет внешний мир; для интравертированных – собственная личность. Для первых характерно полное подчине­ние субъекта объекту. Особенности вторых, писал Jung, явля­ются препятствием для того, что объект оказал на них какое-либо влияние.

Даже у больных трудно себе представить такие крайние по­ложения. А в личности здорового человека резкое противопоставление Jung и совсем немыслимо. Кроме того, тип личности определяется здесь крайне односторонне и так же поэтому не­правильно. Сам Jung в своей классификации типов предлагает также различать типы по отдельным основным психическим функциям, в качестве которых он выделяет мышление, эмоции, ощущение и интуицию. Такое дополнение делает еще более рас­плывчатым и неясным определение основных типов. Эта концеп­ция усугубляется еще привнесением ничем не доказанного поло­жения о конструировании типа на основе борьбы сознательного и бессознательного.

Следует еще отметить, что понятия экстраверсии и интераверсии нередко смешивают с двумя парами более простых и важных понятий субъективный – объективный, с одной стороны, и экспансивный – импрессивный –  с другой.

На значение противопоставления субъективного впечатления и объективно-фактического в восприятии, понимания и мотива­ции, близкого к основному делению Jung, давно уже указыва­лось авторами, относящимися к числу основателей эксперимен­тальной психологии (Stern, Binet).

Значение контрастных понятий экспансивности и импрессивности было выдвинуто нами (В.Н. Мясищев) на основании экспериментальных исследований, согласно которым у одних исследуемых были выражены внешние и внутренние или анимальные и вегетативные реакции, у других была склонность к заторможению внешней анимальной реакции, сопровождаю­щаяся усилением внутренней вегетативной. Этим особенностям соответствует склонность к экспансивному, т. е. яркому внеш­нему проявлению своих переживаний или к задержке, скрыва­нию переживаний, сопровождающейся повышенной впечатли­тельностью или импрессивностью.

Возможность расхождения между анимальными и вегетатив­ными реакциями П. К. Анохин отметил у экспериментальных животных. Это же явление диспропорции или несоответствия анимальных и вегетативных реакций Gantt назвал шизокинезом, приписав ему без достаточных оснований большее для патоло­гии значение, чем оно заслуживает.

Необходимо дальнейшее изучение того, в какой мере дис­пропорция между вегетативными и анимальными реакциями может быть обнаружена в отношении отдельных систем, мотор­ных и вегетативных реакций; в какой мере она представляет результат условий исследования или присущее исследуемому свойство и в какой мере является дифференциальным призна­ком, отличающим норму от патологии или один вид патологии от другого, например, циклофрению от шизофрении.

Возвращаясь к концепции Jung, отметим, что выбор функ­ций, учитываемых им в структуре личности, недостаточно обоснован.

Некоторые функции, как интуиция, еще требуют раскрытия, чего он не делает. Между тем интуиция рассматривается им в мистифицированном плане.

Положение Jung о господстве экстраверсии или интраверсии в подсознательном им никак не доказано. Крайне реакци­онна и ничем не обоснована его концепция «коллективного бес­сознательного» и «архетипа», якобы заключающих в себе у современного человека весь опыт человечества, включая и доисто­рический, а также опыт животных предков человека в неизмен­ном виде. Это положение полностью противостоит принципу исторического развития человека, представляет его рабом жи­вотных инстинктов, носителем нравов и верований первобытных людей. Близок по существу к этим взглядам Lersch, который считает, что характер в основном складывается под влиянием инстинктов и влечений (1948).

Большое значение в развитии учения о типах человека имеет выделение И.П. Павловым специальных человеческих типов высшей нервной деятельности: художественного, мысли­тельного и среднего.

И.П. Павлов отмечал, что у художественного типа преобла­дает первая сигнальная система. Этот тип отличается богатством восприятий, непосредственностью и эмоциональностью. У мысли­тельного типа отмечается преобладание второй сигнальной си­стемы. Он характеризуется перевесом отвлеченного мышления, бедностью восприятий, недостатком непосредственности. Сред­ний тип характеризуется равномерным развитием первой и вто­рой сигнальных систем. И.П. Павлов исходил из клинического опыта и связал эти типы с клиническими особенностями выс­шей нервной деятельности страдающих истерией, психастенией и неврастенией.

Таким образом, подтвердилась тесная связь типов высшей нервной деятельности с особенностями картины невроза, с осо­бенностями характера больного.

Возникает вопрос, типы ли это темперамента, характера или личности? Они не укладываются ни в какую из этих рубрик. С одной стороны, это говорит об относительной независимости этих понятий, с другой стороны, о том, что они освещают не личность и характер в целом, а некоторый план их рассмот­рения.

С медико-психологической точки зрения важно не просто указание на связь павловских человеческих типов и клиниче­ской формы невроза. Необходимо уточнить намеченное при них соотношение сигнальных систем, различное у здоровых и боль­ных людей.

Мы попытались провести такое уточнение, для краткости представляемое в табл. 5.

 

Таблица 5

Соотношение сигнальных систем в норме и при неврозах

 

 

Таким образом, в норме у здоровых людей имеет место пре­обладание, вследствие более высокого развития, первой или второй сигнальной системы; при неврозах – преобладание, вследствие недостаточности одной из систем.

Вместе с тем, можно отметить, что характеристика этих ти­пов не предусматривает таких черт невротического характера, как эгоцентрическая чувствительность истеричного, моральная мнительность, тревожность психастеника, патологическая раз­дражительность и раздражительная слабость неврастеника. Однако следует сказать, что это и не входило в задачи павлов­ской теории.

Интересно развивает проблему соотношения художествен­ного и мыслительного типа и умственной одаренности детей в процессе развития В.Н. Лейтес (1960).

В связи с проблемой характера следует коснуться еще на­правления «индивидуальной психологии», основы которого за­ложены Adler. Этот оригинальный мыслитель, так же как и отошедший от Фрейда Jung (и в отличие от Jung с его ми­стической концепцией), отверг и сексуальную концепцию, и уче­ние о бессознательном своего учителя и развил учение о нерв­ном характере, как основе невроза.

В основу этого учения Adler положил идею развития нерв­ного характера из врожденного чувства неполноценности и возникающего отсюда агрессивного влечения к сверхкомпен­сации.

Для этой цели у невротика формируется якобы система иде­альных целей, фиктивное достижение которых невротик осу­ществляет путем особых приемов, «уловок» или «аранжировок». Примерами подобных весьма упрощенных уловок являются, по Adler, ссылки невротика на головную боль при неспособности решить задачу, ссылки на свою якобы принципиальность и бес­компромиссность, когда субъект не справляется с делом, не умеет поладить с людьми.

Характерна для описываемого Adler типа его тенденция обесценения или «уничтожения критикой» того, что не удалось достигнуть, и символическая полярная «тенденциозная аппер­цепция». Примером обесценения является то, что сатирически показано в знаменитой басне «Лиса и виноград». Лиса, не бу­дучи в состоянии овладеть виноградом, успокаивает себя тем, что он незрелый. «Тенденциозная апперцепция» заключается в постоянной оценке себя, своих действий и окружающих по схеме, «внизу – вверху» в том смысле, насколько то или иное обстоятельство или действие повышает самооценку невротика и ослабляет его чувство неполноценности.

Свое характерологическое направление Adler назвал «позиционализмом», противопоставляя его диспозиционализму, т. е. вы­водя особенности характера из позиции в отношении, прежде всего, к самому себе по сравнению с отношением к окру­жающим.

Adler установил ряд метких положений, касающихся нерв­ного и вообще патологического характера, которые важно учи­тывать в диагностике и психотерапии. Однако его концепция, во-первых, не применима к здоровым людям, приложима да­леко не ко всем формам неврозов; она приложима только к нев­ротику, особо страдающему чувством неполноценности с его агрессивной компенсацией. Во-вторых, Adler, в сущности, не по­казывает, а декларирует образование свойств характера, выте­кающих из чувства неполноценности. В-третьих, неправильно освещена социальная природа личности и характера. Эту при­роду он выводит не из общественного опыта и практики чело­века, а из (по его неправильному мнению) врожденных чувств неполноценности и агрессивности.

Патологические характеры и психопатии. Чрезвычайно цен­ные работы по медицинской характерологии принадлежат нашим выдающимся психопатологам С.А. Суханову и П.Б. Ганнушкину. С.А. Суханов дал яркое описание характеров истери­ческого, психастенического или тревожно-мнительного, эпилеп­тического, логопатического и циклотимического, сохраняющее значение до сих пор. Психастенический или тревожно-мнитель­ный характер С.А. Суханов описал впервые. Из второго названия явствуют основные черты этого характера. Он опи­сал логопата как субъекта с патологическим складом мы­шления, из которого вырастают параноические бредовые идеи.

П.Б. Ганнушкин в своей книге «Клиника психопатий, их статика, динамика и систематика» осветил не только проблемы клиники пограничных состояний. Его книга имеет значение и для медицинской характерологии в целом. Особое значение имеет то, что П. Б. Ганнушкин указал на динамику психопатий, т. е. установил, что психопатия не представляет стойкой, неиз­менной статической картины, а процесс, возникающий, меняю­щийся, развивающийся из соотношения врожденных свойств и неблагоприятных прижизненных условий.

Центральным для понимания психопатии является понятие патологического характера. Если трудно определить вообще по­нятие нормы и патологии и границу, их делящую, то особенно трудно это сделать в медико-психологической проблеме пато­логии характера. Сознательно идя на первоначальное упроще­ние, можно сказать, что патологическим является характер, отдельные свойства (или система свойств) которого способны вести к нарушению общения человека с другими людьми и пре­пятствуют его продуктивной деятельности.

Учитывая имеющийся в истории психологии и клиники опыт, можно определеннее сформулировать некоторые положения об­щей и медицинской характерологии. Характер – это психиче­ская индивидуальность человека в его своеобразии. Характер – понятие не только формально-динамическое, но, прежде всего, содержательное. Содержание характера определяется отноше­нием человека к действительности и, прежде всего,  взаимоотно­шениями с людьми. Его формой является способ отношения че­ловека к действительности.

Характер развивается в соответствии со всеми условиями общественного опыта и практики человека. Основными чертами нормального характера являются те психические свойства его, которые наиболее жизненно и, прежде всего, социально важ­ны, и те, которые в отличие от других сильней или слабей раз­виты у данной личности, определяя ее своеобразие. Хотя теорети­чески можно считать, что характер представляет, как говорил И. П. Павлов, фенотип или сплав врожденного (генотипического) и приобретенного (паратипического), но у человека роль приобретенного опыта и свойств, им обусловленных, осо­бенно велика.

Врожденное выступает в характере человека в той форме, с тем содержанием, которые возникли в процессе развития под влиянием условий жизни, социальной среды. Справедливо в свое время писал Б. Г. Ананьев о тесной связи силы характера со стойкостью убеждений (1941).

Для медицинской характерологии особенно важны те черты характера, которые являются аномальными. Неблагоприятные наследственные или пренатальные условия понижают пластич­ность и уродуют свойства человеческого характера, вызывают их недоразвитие, чрезмерную заостренность или извращенность. Патологические изменения характера резче выражены при пси­хопатиях и слабее при неврозах. При последних они определя­ются прижизненно-неблагоприятными условиями. При психо­патиях болезненные изменения определяются сочетанием не­благоприятных врожденных и приобретенных условий. Здесь можно указать, что невротические характеры, особенно истери­ческий и психастенический, явно зависят от условий жизни и воспитания. Так, истерический эгоцентризм, рисовка, утрированная аффективность и безвольность зависят в значительной степени от чрезмерного внимания со стороны окружающих, избалованности, безотказного удовлетворения желаний. Форми­рование психастенического характера, человека заторможенно-нерешительного, неуверенного в себе в очень большой мере за­висит от подавляющей инициативу и уверенность в себе требо­вательности воспитателей.

Медико-психологические вопросы изучения темперамента и характера имеют значение не только для медицины, но и для нормальной психологии и педагогики. Они дополняют и расши­ряют представления о психологических вариантах данными психофизиологического, церебрально-вегетативно-эндокринного ис­следований. Научное освещение вопроса о формировании характера открывает перспективы управления ходом невро-психического развития, включая коррекционно-преобразующие задачи». (М.С. Лебединский, В.Н. Мясищев, С. 91-106)