РУБРИКА:  ОБЩЕСТВО \ СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА\ЖЕРТВЫ ТЕРРОРИЗМА (психология, психопатология и терапия)

Начиная с данного выпуска, мы приступаем к публикации монографии главного психотерапевта МЗ Ставропольского края, заведующего кафедрой психиатрии, психотерапии и медицинской психологии ФПО, директора Клиники пограничных состояний СГМА, заслуженного врача
Начиная с данного выпуска, мы приступаем к публикации монографии главного психотерапевта МЗ Ставропольского края, заведующего кафедрой психиатрии, психотерапии и медицинской психологии ФПО, директора Клиники пограничных состояний СГМА, заслуженного врача РФ, доктора медицинских наук, профессора Игоря Викторовича Боева, любезно предоставившего на сайт свои материалы

 

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РФ

СТАВРОПОЛЬСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ МЕДИЦИНСКАЯ АКАДЕМИЯ

Боев И.В.

ЖЕРТВЫ ТЕРРОРИЗМА

(психология, психопатология и терапия)

Ставрополь

2003

Монография для преподавателей и студентов высших учебных заведений, врачей-психиатров, психотерапевтов, психологов, клинических психологов, социологов

 

Террористические действия с захватом в заложники больших групп населения, взрывы в местах скопления значительного количества людей, целенаправленные авиакатастрофы  (США, Таиланд, Перу, Великобритания…) к сожалению, стали неотъемлемой частью локальных и гражданских войн в разных странах и регионах мира, в  том числе  и  в  Южном федеральном округе России (г. Буденновск, Кизляр, Пятигорск – дважды, Минеральные Воды, Ессентуки, Армавир, Волгодонск, Каспийск). Терроризм относится к событиям, которые располагаются вне сферы обыденного сознания человека и вне общечеловеческой культуры, что позволяет его отнести к чрезвычайным ситуациям. Настоящее пособие составлено на основании анализа невротических и соматоформных расстройств, личностных и поведенческих декомпенсаций у заложников. Предлагаемые технологии позволяют предупредить развитие в дальнейшем у пострадавших посттравматических стрессовых расстройств; повысить толерантность личности к деструктивному воздействию социально-стрессовых информационных факторов.

Представляемые медико-психологические технологии защищены 2 патентами на изобретения Российской Федерации.

Медико-психологические технологии реабилитации жертв терроризма и насилия удостоены диплома и золотой медали в 2003 году на  III Международной выставке инноваций и инвестиций в г. Москве; диплома лауреата на Международной выставке в Германии (Ганновер). 

Аннотация

Работа выполнена на кафедре психиатрии, психотерапии и медицинской психологии ФПО, Клинике пограничных состояний Ставропольской государственной медицинской академии.

Материалы основаны на клинико-психопатологическом и патопсихологическом обследовании 904 заложников, захваченных и удерживаемых в течение  пяти дней в роддоме г. Буденновска бандой террористов в 1995 году.

Впервые с позиции конституциональной медицины, психиатрии и  концепции аномальной личностной изменчивости были рассмотрены психологические и психопатологические реакции у жертв терроризма. Представлены феноменологические характеристики реакций, в зависимости от принадлежности пострадавших к конкретному диапазону конституционально-континуального личностного пространства: диапазон психологической нормы-акцентуации личности, диапазон пограничной аномальной личности, диапазон патологической психической конституции (психопатии). В зависимости от места расположения пострадавших в конституциональном личностном континууме определен прогноз развития и трансформации психологических реакций в психопатологические, стойкость и выраженность признаков посттравматических стрессовых расстройств в отдаленном периоде.

 

I. Теоретическое обоснование взаимоотношений конституционально-психотипологических основ личности и характера психотравмирующей ситуации как условий возникновения посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР) у жертв терроризма

Тема насилия – грубейшего нарушения прав и свобод человека – нахо­дится в центре внутриполитических, международных и научных дискуссий. Проблема посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР) у лиц, пере­живших острый информационный стресс в виде терроризма, с каждым днем становится все более актуальной,  так как во всем мире и в России, в том числе, сохраняется много тлеющих очагов ведения военных действий, скоротечных локальных войн, межэтнических конфликтов, сопровождающихся появлением социально-психологических феноменов, которые угрожают жизни не только отдельного человека, но и популяции в целом.

Терроризм, заложничество, приобретая угрожающие размахи, становятся социальной реальностью нашей страны. Остро возникающая жизнеопасная ситуация в виде массового заложничества длится не часы, а дни, иногда недели. Однако существует еще более циничное и более маскированное социальное заложничество, когда целые социальные группы (сотни, тысячи) людей, проживающих в отдельных территориальных регионах, превращаются в заложников, у которых формируется специфическая психология. Эта психология становится социально доминирующей, видоизменяя биологическую,  психологическую и духовную сферу личности. Корнем этой проблемы является интенсивный информационно-психологический стресс, приводящий к специфическим изменениям личности [Боев И.В., 1995, 2000]. Последствия для личности прямого терроризма в отдельных населенных пунктах (Буденновск, Первомайское, Кизляр, Пятигорск, Невинномысск, Буйнакск, Волгодонск, Москва), и опосредованного социально-территориального терроризма, которые антигуманны по своей сущности, мы не имеем права игнорировать в процессе медико-психологических, социально-психологических и медико-социальных исследований.

В этих условиях столкновение значимых отношений личности [Мясищев В.М, 1961] с несовместимой с ними жизненной экстремальной ситуацией, приводящей к разрушению ведущих отношений личности, является тем внешним фактором, по С.Л. Рубинштейну, который преломляясь через внутренние факторы, в виде конституционально-биологических основ личности, создает условия для формирования посттравматических стрессовых расстройств. Важность понимания роли внутренних и внешних условий и их взаимоотношений для формирования ПТСР необходимо для того, чтобы объяснить, почему в различ­ных субпопуляциях заложников ПТСР либо не возникают, либо формируются с разной степенью выраженности, с большей или меньшей вероятностью трансформируясь в патологические личностные и поведенческие нарушения, сохраняясь на синдромальном уровне, или же, подвергаясь обратному развитию.

Что преобладает у конкретной личности – внешняя или внутрен­няя детерминация? Что первично: психотравма, экстремальная ситуация, яв­ляющиеся ведущим этиологическим фактором в формировании ПТСР или же – конституционально-психотипологические личностные особенности? Существует и третья постановка вопроса о том, что ПТСР вызываются взаимодействием пси­хобиологических основ личности  с информационно-стрессовым характером  социальной психотравмы. Нельзя забывать о том, что мы диагностируем, оказываем психо­логическую помощь и лечим не больного с ишемической болезнью сердца или гастроэнтероколитом, а, в первую очередь, – Личность, страдающую тем или иным заболеванием, переживающую те или иные, в частности, посттравматиче­ские стрессовые расстройства. Личность как интегральная психобиосоциальная индивидуальность, це­ликом реагирует в ответ на острый информационный стресс [Мерлин В.С., 1986, Белоус В.В., 1999]. С точки зрения упомянутых исследователей  «…закономерности низшего уровня индивидуальности выполняют специфиче­скую роль в детерминации свойств высшего уровня», что позволяет предпола­гать наличие жестких взаимосвязей между конституционально-типологическими, психотипологическими особенностями личности и способом переработки информационного стресса типа терроризма.

Анализ литературы показал, что вслед за выделением в МКБ-10 клиниче­ской формы ПТСР возникает тенденция узкой трактовки названных состояний без учета специфики психотравмирующего фактора, в частности,  остается не­ясным вопрос, касающийся изучения ПТСР, развивающихся у людей, перенес­ших ситуацию заложничества в результате массового террористического акта. Многообразие клинических, психологических и психопатологических  проявлений у различных личностей в экстремальной ситуации либо игнорируется, либо сводится лишь к негативным характеристикам, пред­ставленным в виде некоего описательного перечня общих для всех психических реакций. Игнорирование структуры личности проявляется не только в описательном ха­рактере трактовок, но и в сведении ПТСР, по сути, к аффективно-паническим реакциям и обсессивно-фобическим расстройствам. Феноменологические пред­ставления о психологических и психопатологических реакций  у лиц с призна­ками посттравматических стрессовых расстройств, оказавшихся в результате  массового теракта заложниками, являются единичными, неполными и разроз­ненными.

Объяснение условий и специфики формирования ПТСР без учета влия­ния личности представляется нам малопродуктивным. Под влиянием одинаковой острой стрессовой ситуации каждый индивид обладает особым  психотипическим набором характеристик, создающих неповторимый образ личности. Чтобы психотравмирующий фактор стал патогенным для того или иного субъекта, должны быть пред­располагающие конституционально-типологические особенности личности. «Сплав» наследственно-конституциональных личностных особенностей и внешних средовых факторов, когда последние преломляются через внутренние факторы, представляет собой основу, на которой формируются острые психо­логические переживания, трансформи­рующиеся в посттравматические стрессо­вые расстройства или любые иные по­граничные психические расстрой­ства (ППР). Подобный патокинез от психологических личностных переживаний к психопатологическим представляет собой то самое «психическое как живой процесс» с точки зрения А.В. Брушлинского.

Основная суть нашей гипотезы заключается в предположении о том, что сила, содержание, длительность психологических и психофизиологических ре­акций, психопатологических переживаний, личностных и поведенческих нару­шений, их трансформации в более сложные структуры в рамках нормы или па­тологии зависит от места расположения испытуемого в конституционально-континуальном личностном пространстве.

Работами И.В. Боева [1984-2003], О.А. Ахвердовой [1990-2003], сформирована концепция пограничной аномальной личности (ПАЛ), выделившая  статистически вероятностный диапазон, располагающийся между психологической нормой — акцентуированными личностями и различной степенью выраженности патологическими психическими конституциями (диапазон психопатий).

С точки зрения предлагаемой концепции, акцентуанты обладают достаточными адаптационными, компенсаторными, резервными возможностями, поэтому функционирование индивидуального барьера адаптации в рамках психической и психологической нормы достаточно надежно и прочно. Природа позаботилась об акцентуантах, наградив их различными способностями, которые расширяют, укрепляют индивидуальный барьер психической и психологической адаптации. Кроме этого, акцентуанты обладают достаточной толерантностью к внешним средовым факторам – экологическим, социальным, cтpессовым. Требуются интенсивные патогенные усилия, чтобы добиться прорыва индивидуального барьера психической и психологической адаптации. У акцентуантов достаточно гармоничные взаимоотношения внутри многоуровневой системы модели человека, что позволяет им сохранять более или менее постоянный общий и локальный гомеостаз биохимической, нейрохимической, нейроэндокринной, иммунологической, психофизиологической, психологической и других систем. Именно благодаря этому, акцентуанты, как вариант психологической нормы, отличаются надежной и стабильной социально-психологической адаптацией, а широкий диапазон «нормы-реакции» обеспечивает необходимый уровень компенсаторных возможностей, когда резервные затраты оптимальны, соответствуют силе и индивидуальной значимости внешних патогенных факторов.

Пограничная аномальная личность (ПАЛ) характеризуется взаимосочетанием черт характера и личности, которое определяет ведущие психотипологические особенности конкретного или смешанного психотипов, имеющих устойчивую  конституциональную детерминированность. Взаимоотношение личностных и характерологических особенностей таково, что у представителей ПАЛ характерологические черты доминируют над личностными, что выражается формулой преобладания «хочу над надо». В противоположность этому у акцентуантов аналогичное взаимоотношение определяется формулой «надо над хочу». Функционирование индивидуального барьера психологической и психической адаптации представителей диапазона ПАЛ отличается отсутствием стабильности, неполноценностью и дисгармоничностью психобиологического резерва личности, что объясняется конституционально-психотипологической предиспозицией личности. Конституционально- психотипологическая предиспозиция подразумевает слабость компенсаторных и адаптационных механизмов, которые не в состоянии постоянно укреплять  «места наименьшего сопротивления» в личностно-характерологической структуре субъекта.

Диапазон нормы реакций у акцентуантов доказательно широк, что подтверждает гораздо меньшую конституционально-психотипологическую детерминированность вероятностных личностных аномалий. Акцентуанты в большей степени зависят от социально-средовых факторов, чем от конституциональных. В то же время у представителей ПАЛ диапазон нормы реакций значительно уже, с преимущественной зависимостью от конституционально-психотипологических факторов, а не от средовых. Детерминированность нормы реакций от конституционально-психотипологической основы у акцентуантов и ПАЛ схематично, условно можно представить в следующем виде:

-                     у акцентуантов конституциональная обусловленность нормы реакций составляет одну треть, а на две трети имеется зависимость от внешних макро- и микросоциальных факторов;

-                     у представителей ПАЛ конституциональная зависимость нормы реакций составляет две трети и лишь одна треть  приходится на внешние факторы.

Психологическая и личностная толерантность акцентуантов к дест­руктивному действию внешних факторов достаточно вы­сока в отличие от представителей ПАЛ, толерантность которых значительно ниже. Состояние декомпенсации и признаки аномальной личностной изменчивости наблю­даются у акцентуантов чаще в случае значимой психотравмы или сочетанного воздействия социальных деструктивных факторов на психологическую, биологи­ческую или духовную основы, составляющие триединую сущность личности. Например, значимое социально-стрес­совое воздействие, сочетающееся с токсическими или инволюционными или сосудистыми факторами. Банальные социальные стрессоры практически не оказывают патогенного воздействия на личность. В то же время признаки личностной и поведенческой декомпенсации у представителей ПАЛ могут наблюдаться при деструктив­ном воздействии внешних социально-информационных факторов, которые не соответствуют критериям значимых воздействий с позиции В.Н. Мясищева и Б.Д. Карвасарского.

Значимые психотравмирующие воздействия, адресо­ванные к месту наименьшего сопротивления у акцентуантов, приводят к напряжению индивидуального барьера психической и психологической адаптации, к перенапря­жению компенсаторных механизмов, что повышает веро­ятность личностно-характерологической и поведенческой аномальной изменчивости в конституционально-континуальном пространстве личности в сторону границ  диапазона ПАЛ.

Для ПАЛ в отличие от акцентуантов не требуется патогенетически значимых психотравмирующих ситуаций или иных экзогенных патогенетически обусловленных вли­яний, чтобы произошел «сдвиг» в сторону проявления личностных, поведенческих девиаций и/или пограничных психических нарушений. Длительные, непрерывные соци­ально нестабильные условия общества или воздействия в микро и малых дозах эколого-химических факторов, в отличие от акцентуантов, по­вышают вероятность нарастания процесса аномальной изменчивости качественных и количественных психотипологических особенностей в диапазоне ПАЛ и дрейфа в сторону границ диапазона психопатии.

Таким образом, пограничная аномальная личность это особый промежуток выраженности и представленности психотипологических, личностных, психофизиоло­гических, антропологических и психопатологических ка­чественных градаций аномальной личностной изменчиво­сти, отличающихся на системном уровне как от регистра психологической нормы – акцентуации, так и от патоло­гической психической конституции – психопатии, что доказано в ряде кандидатских и докторских диссертаций, выполненных в Ставропольской государственной медицинской академии и клиническими психологами Ставропольского государственного университета.

У субъектов с признаками конституционально-психотипологической изменчивости, соответствующей диагностическому диапазону пограничной аномальной личности, наблюдаются более или менее значительные затруднения социально-психологической адаптации, ограничены возможности компенсации за счет сужения "нормы-реакции", что не может не сказаться на уровне толерантности к внешним патогенным стрессорам, которая значительно ниже, чем у акцентуантов. В связи с этим индивидуальный барьер психической и психологической адаптации гораздо легче подвергается деструкции, сопровождающейся его "прорывом"; что на психологическом и психическом уровнях проявляется в виде поведенческих, личностных расстройств, а также донозологическими психическими непатологическими нарушениями и ранними клиническими признаками пограничных психических расстройств.

В работах И.В. Боева и его сотрудников (О.A. Ахвердова, К.Р. Амлаев, И.В. Белашева, О.И. Боев, В.Ф. Гнучев, К.С. Гюлушанян, Н.Н. Ерошенко, С.В. Золотарев, А.А. Зубов, А.В. Кочергина, Э.М. Козлова А.П. Коваленко, В.И. Кривоконь, И.В. Кобрянова, Н.В. Куксова, Я.В. Луковка, Э.В. Терещенко, В.В. Уваров, В.А. Шурупов, В.А. Якшин, 1990-2003) показано, что если рассматривать развитие и формирование пограничных психических расстройств, поведенческих и личностных нарушений с позиций конституционально-психотипологической изменчивости, то основным «резервом», из которого берет начало личностная, поведенческая, психосоматическая, невротическая и неврозоподобная патология, является аномальная личностная изменчивость диапазона ПАЛ в конституционально-континуальном пространстве.

Психическое здоровье и психологическая гармоничность в рамках нормы обеспечивается и поддерживается адекватной взаимосвязью и взаимодействием личности, конституции и внешней среды (духовной, социальной, экологической). На уровне пограничной аномальной личности эта взаимосвязь проявляется в виде морфогенофенотипической дисгармонической изменчивости от слабовыраженных девиаций до грубых аномалий, как в поведенческих стереотипах, так и во всем психическом, личностном функционировании, придавая неповторимое своеобразие, присущее конкретному личностному психотипу, или же сглаживая, обедняя личностный рельеф [О.А. Ахвердова, 1998].

Гипотеза настоящего исследования состоит в предположении о том, что именно выраженность вариационной личностной изменчивости,  конституционально детерминированной, ответственна за то, как будет преломляться внешний фактор в виде терроризма, заложничества, через внутреннее (конституциональное) содержание личности, какой адаптивностью, толерантностью, компенсаторными возможностями будет обладать личность в отношении  острого  социально-информационного стрессора.

Определение и всестороннее изучение диапазона, в котором располагается личность, – надежная и валидная дифференциальная диагностика позволяют   достаточно точно прогнозировать особенности личностного и поведенческого реагирования в экстремальных условиях. В связи с чем, повышается вероятность адекватного и оптимального выбора психологических, психотерапевтических и психофармакотерапевтических воздействий на субъекта.

Результаты исследований, представленные в настоящем пособии, основываются на собственных эмпирических наблюдениях, клинико-психопатологических, экспериментально-психологических и психофизиологических исследований жертв терроризма (904 чел.) в сопоставлении с лицами, перенесшими банальные информационно-стрессовые воздействия и значимые психотравмирующие ситуации. Использовались методы клинической диагностики: наблюдение, беседа, анализ истории жизни и болезни; личностные и клинические опросники и тесты (клинический опросник для выявления и оценки невротического состояния  [Менделевич Д.М., Яхин К.К., 1978],  методика определения уровня невротизации и психопатизации [Бажин Е.Ф. в соавт., 1976; Ласко И.Б., 1980], личностный опросник Айзенка (EPI), шкала тревоги  [Teulor J., 1953]), психофизиологическая система «ФОБОС». Полученные данные были подвергнуты многомерной непараметрической статистике  в виде дискриминантного анализа. Сравнительный анализ осуществлялся с использованием критерия Х-квадрат, исходя из нулевой гипотезы, что никакого различия между сравниваемыми группами нет (К. Браунли, 1978).

 

Пишите на адрес:
info@medpsy.ru
medpsyru@gmail.com
"Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика"
ISSN 2309−3943
Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций
свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-52954 от 01 марта 2013 г.
Разработка: Г. Урываев, 2008 г.
  При использовании оригинальных материалов сайта — © — ссылка обязательна.  

Яндекс цитирования Get Adobe Flash player