РУБРИКА:  ОБЩЕСТВО \ СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА

Глава X

  Глава X

 

НАУЧЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО 

 

Научение – это психологический процесс, который раскрывает, как человек приобретает навыки, знания и умения. Как проходит процесс человеческого научения? Все, чем человек обладает (за исключением некоторых врожденных форм психической деятельности, каких-то безусловных рефлексов, например, глотания пищи и жидкости, отдергивания конечности от предметов с опасной температурой), все, что человек в течение жизни использует для адаптации к окружающему миру и взаимодействия с самим собой, он приобретает путем научения. Важнейшие формы человеческой деятельности, от которых во многом зависит уровень социального состояния общества – это различные формы человеческого научения. И сколько существует человек как социальное существо, столько и существует спор о том, как учить и как воспитывать людей. По сути, речь идет о том, какой способ научения избрать. Какой из способов наиболее оптимальный, какой наиболее эффективный. Это имеет значение не только для индивидуального развития человека, но и во многом определяет характер социального развития общества в целом в какой-то стране или в глобальном мировом масштабе.

Сколько существует институт школ различного уровня – начального, среднего, среднего специального, высшего – столько идет спор о том, как учить людей, какие технологии обучения являются наиболее оптимальными. Если эта цель может быть сформулирована, как обучение совершенству владения совокупностью навыков или знаний и возможностям использования этих знаний, определяющих ту или иную профессию, то могут быть избраны одни формы научения. Если же акцент ставится на формирование и раскрытие человеческой личности, на создание у нее возможностей для личностного роста, а не только для совершенного овладения профессией, то тогда те технологии обучения, о которых говорилось выше, не подходят для этой цели. Знание наизусть «Евгения Онегина» для человека с хорошей памятью не сделает его человеком, тонко чувствующим поэзию, не сделает его ориентированным на красоту. Блестящее знание сюжетов, колорита картин и знание фамилий авторов–создателей этих картин не всегда может приблизить человека к ориентации на эстетическое восприятие мира.

Поэтому будут использоваться разные технологии: в одном случае это будут технологии, ориентированные, например, на жесткое формирование наиболее быстрого, легкого, достаточно четкого алгоритма овладения профессиональными навыками, во втором случае – совершенно иное. Первая технология может быть осуществлена путем программированного обучения, которое может быть достаточно совершенно и на каком-то этапе развития человека очень полезно. Например, новые обучающие машины, предназначенные для обучения детей, приводят к необходимости формулирования ими самостоятельно понятий, суждений, умозаключений, то есть создают возможности для развития мышления. Но мыслящий человек – это еще не чувствующий человек.

Когда молодые начинающие врачи приходят учиться психотерапии, то многие из них ориентированы на как можно большее овладение инвентарем техник и технологий в психотерапии. Знание технологий – это очень хорошая и важная вещь, но обучение технологиям должно проводиться на втором этапе обучения психотерапии и медицины в целом. Если врач овладевает концепцией единства человека и окружающего его мира, единства психических и физиологических процессов, холистической концепцией в широком смысле этого слова, то его врачебные и диагностические технологии станут во многом иными, в какой бы профессии он не работал: в кардиологии, в пульманологии, в хирургии. Это философия профессии врача.

Например, что делает хирург, занимающийся пластической хирургией лица, который не ориентирован на подобный подход? К нему обратился пациент в возрасте 60-ти лет с таким заболеванием, как аримофия (красный, багровый нос), и желает лечиться от этого заболевания. Если не поинтересоваться, почему в таком возрасте человеку так важна окраска носа, ведь обычно для мужчин в этом возрасте значимость лица с эстетических позиций не важна, важнее здоровье, социальный статус, система взаимоотношений в семье, то можно получить тяжелые последствия. В этом случае неудачная операция становится опасной, и больной должен быть предупрежден о возможной неудаче. Но незнание философии профессии может привести к тому, что после неудачной операции этот пациент может стать еще более несчастным, чем был до нее, еще более больным и может совершить самоубийство, потому что имел место чисто конвейерный подход: никто ни про что не расспрашивал, не отговаривал, не предупреждал. Это очень утрированное, доведенное до абсурда понимание тезиса: «клиент всегда прав». Клиент хочет сделать другой нос? Пожалуйста! Действительно человеку лучше иметь красивый нос, обычный нос и чего тут еще выяснять. Но очень важно понять, в чем причина такой настойчивости клиента. Если его расспросить, то может вдруг выясниться, что этот человек занимал достаточно высокий социальный пост и подвергался очень серьезным но высокий социальный пост и подвергался очень серьезным социальным нападкам как алкоголик, ибо известно расхожее мнение, что у всех алкоголиков – красный нос. Действительно, во многих случаях это так, хотя в данном случае это было заболевание аримофией. В данном случае была важна не столько операция, которая могла быть удачной или неудачной (было больше шансов, что операция будет неудачной). Можно представить себе состояние хирурга, который знает, что возможен негативный результат и в случае неудачи больной сведет счеты с жизнью. И это не только трагедия больного, но и врача, так как может помешать его профессиональным навыкам. Поэтому здесь была важнее работа с так называемой сверхценной идеей и примирение с возможной неудачей в ходе операции. Но такое поведение врача будет обусловлено не чисто профессиональным умением хирурга оперировать, а овладением навыками психиатрии, психотерапии и косметологической хирургии. Такой подход врача будет предопределен знанием философии его медицинской профессии: он всегда будет рассматривать человека в единстве всех его связей. Это, правда, приводит к еще одному малоутешительному выводу. Для того, чтобы создать философию медицинской профессии, нужно выполнить важное условие: обучение должно стать весьма длительным, ведь для того, чтобы овладеть совокупным подходом к человеческим проблемам, помимо узкомедицинских профессий, он должен еще обладать, многими другими знаниями в области психологии, социологии, культурологии и на достаточно высоком уровне. Но тогда важное место в обучении должны занять человековедческие дисциплины, а не дисциплины, ориентированные исключительно на чистую патологию. Эту дисциплину можно было бы назвать интегративной антропологией – все о человеке и окружающем его мире. Необходимо перенесение акцента с патологии на человековедение. Вот такие, казалось бы, отдаленные от практики вопросы, в частности, как строить процесс научения могут привести к совершенно разным технологиям или к сочетаниям разных форм научения. Для создания навыка проведения каких-нибудь врачебных манипуляций нужна одна система научения, для формирования философии профессии нужна другая стратегия и тактика научения.

На Западе уже началось проникновение психотерапии в психиатрию, внедряются психотерапевтические методы для лечения психозов, таких, как шизофрения. Психиатр оперирует понятиями симптома, синдрома и болезни и проводит соответствующее лечение методами биологического воздействия на симптом, на синдром, на болезнь. Психотерапевт работает не с симптомом и синдромом, а с человеком и человеческой проблемой. Но если соединить философию этих двух профессий может получиться нечто полезное. Главной трудностью здесь является: как сочетать психотерапию и психофармакологию.

Обучение философии профессии напрямую связано с личностным ростом в процессе личного контакта преподавателя со студентом, и решающую роль оказывает личность преподавателя, формирующая не столько профессиональные навыки (часть которых может быть перенесена на самостоятельное обучение), сколько обучение философии профессии. В принципе, именно по этой причине нельзя считать, что изживает себя такая форма обучения, как лекция, потому что это эффективная форма взаимодействия преподавателя и студента.


Психологический анализ научения можно рассматривать как создание ряда теорий, которые последовательно изучают пока что еще самые простые формы научения, открывают варианты, по которым возможно создание научения.

Самые простые формы научения – это формы реактивного научения.

Более сложные формы такого научения можно обозначить как оперантное научение. Это научение определенным формам поведения.

Самая высшая форма научения – такая, которая ведет к активному участию мыслительного процесса и носит название когнитивного научения. Систематическое исследование процессов научения исторически так и проводилось – от самого простого до самого сложного, хотя отдельные психологические теории конца XIX века затрагивали и более сложные формы научения.

 

Реактивные формы научения

 

К самым элементарным формам научения реактивному поведению относятся четыре вида: привыкание, сенсибилизация, импритинг и выработка условных рефлексов.

Привыкание носит еще название габитуации, процесса, когда организм за счет изменения чувствительности рецепторов и ретикулярной формации учится постепенно игнорировать какие-то раздражители. Например, жители крупных городов постепенно привыкают «не слышать» шум окружающего их города. Человек, который попадает впервые в местность, расположенную рядом с аэропортом, дает очень выраженную реакцию на шум взлетающего или садящегося самолета, в то время, как постоянные жители этой местности уже «не слышат» рева реактивного двигателя. В общении с людьми можно постепенно привыкнуть к каким-то особым формам их поведения – к манере говорить, к особенностям речевых оборотов, и если вначале эти особенности поведения вызывают ответную реакцию: чувство раздражения, удивления, агрессии, то затем, это как бы «зашумляется», уходит, становится незаметным. Это часто происходит с родителями, когда дети приучают их к своим особым формам поведения, несколько нетрадиционным и нестандартным, в том числе и к таким формам поведения, которые требуют переделки, перестройки, какого-то вмешательства, и которые резко бросаются в глаза людям без привыкания к этим формам поведения. Можно вспомнить и пример из художественной литературы – рассказ О’Генри «Вождь краснокожих». Отец похищенного мальчика привык к формам поведения своего чада и не испытывал особенных неудобств, но похитившие его люди были, в буквальном смысле этого слова, истерзаны нестандартным поведением ребенка.

Феномен привыкания лежит в основе изменения обращаемости больных к врачу, особенно это связано с какими-то особыми формами заболевания, скорее тяжкими. Здесь помимо привыкания действует еще и культуральный фактор. Можно говорить о культуральном привыкании: если в какой-то культуре или субкультуре какие-то формы заболевания не рассматриваются как опасные для человека или необязательные для лечения, то больной даже с тяжелой патологией не оказывается в поле зрения врача, это воспринимается им как элемент нормы. Вот у человека приступы – он падает. Первый раз была реакция страха и паники, но он поднялся через пять минут – и ничего – ходит. Во второй раз такой уже паники нет, а дальше возникает привыкание. Во врачебной практике автора книги был пациент, который грыз ногти на ногах. Это был большого роста толстый человек с вялотекущей шизофренией, семья которого настолько привыкла к этому, что не рассматривала как патологию, которая должна была бы привести к врачу-психиатру. Только когда дочки подросли и в доме стали появляться их друзья, которые, увидев это, более в гости не приходили, только тогда семья забеспокоилась, их субкультуральная норма – грызть ногти на ногах – перестала быть таковой.

Сенсибилизация – полярная форма научения относительно привыкания, при которой, наоборот, возникает нетерпимость к каким-то раздражителям. Обычно это происходит при нарастании уровня тревоги в условиях дистресса, когда прежний раздражитель, который не вызывал реактивного поведения, становится невыносим. Месяц назад человек спокойно относился к непрерывному звучанию за стеной индийских мелодий, он даже начал находить некоторое своеобразие в том, что работает и отдыхает под звуки индийских мелодий, но затем у него развилось состояние дистресса, чувствительность ретикулярной формации к раздражителям изменилась и даже легкие, еле слышимые звуки одной и той же мелодии стали вызывать у человека резчайшее раздражение. Очень часто врачу приходится сталкиваться с ситуацией, где эти формы реактивного поведения на раздражители вызывают у него недоумение: почему такую сильную реакцию вызывает не очень серьезный раздражитель? Таких людей не следует считать капризными, нетерпимыми, их следует, скорее всего, рассматривать как людей с особо чувствительной ретикулярной формацией. Более того, изменить восприятие сенсибилизирующего раздражителя можно с помощью установки. Например, один человек воспринимает другого как скверного и дает сильнейшую реакцию агрессии на возможно несущественные раздражители, такие как особенности речи, повторяющиеся жесты (установка – скверный человек – превращает его особенности в мощный сенсибилизатор).

Еще одна форма реактивного поведения, которая наблюдается у животных, так называемый импритинг, описанный специалистами по этологии, в частности К. Лоренцом. В многочисленных экспериментах Позолини у новорожденных утят или цыплят первый движущийся объект – мать. Если заменить этот движущийся объект экспериментатором, то так же, как утята двигались за уткой, они будут ходить за экспериментатором.

Следующий вид реактивного поведения – это условные рефлексы, когда сочетание безусловного раздражителя и индифферентного после некоторого количества сочетаний приводит к формированию такой же реакции на индифферентный раздражитель, какая существует на безусловный. Изучение форм поведения в связи с условными рефлексами является приоритетом русской науки – И.П. Павлов и его школа были в этом вопросе первыми, что послужило основанием для разработки целого ряда методов лечения, как в общей медицине, так и в наркологии. Так была создана целая группа методов, построенная на формировании рвотного безусловного рефлекса на такой раздражитель, как алкоголь. Эта группа методов получила название условно-рефлекторная терапия алкоголизма. Тема условных рефлексов подробно освещается в учебниках по физиологии и автор не считает нужным подробно рассматривать ее в данном учебнике.

 

Научение в результате оперантного обусловливания

 

Все реактивные формы поведения характеризуются, прежде всего, тем, что организм, как бы пассивно реагирует на воздействие внешней среды: или за счет особого состояния рецепторов ретикулярной формации, или за счет существования врожденных безусловных рефлексов, или за счет врожденной способности к реактивному научению. Однако организм не может быть адаптивным, если он всегда выполняет только пассивные функции, он должен создать формы научения, которые включали бы его активность. Психологи-бихевиористы назвали такие формы поведения, когда организм научается путем активного взаимодействия со средой, оперантными.

Первый из вариантов этого оперантного научениянаучение методом проб и ошибок. Суть этого метода, впервые описанного американским бихевиористом Торндайком и позднее использовавшегося при конструировании некоторых видов ЭВМ, заключается в том, что индивидуум, наткнувшись на какое-то препятствие – человека или животное, совершает попытки преодолеть его. Он постепенно отказывается от неэффективных способов и, в конце концов, находит решение задачи. Классическим примером научения методом проб и ошибок является хождение по лабиринту. Человек двигается по лабиринту, попадает в тупик, возвращается назад и идет уже другим путем, и так, преодолевая ошибки, он, наконец, находит выход из лабиринта. При исследованиях этого вида научения часто использовался лабиринт. Иногда ставилась задача, в которой животное должно было получить пищу, выбравшись из лабиринта или из клетки, а чтобы выбраться из клетки, необходимо было еще научиться дергать за крючок или за веревочку. Перепробовав все действия, животное постепенно находило такое, которое приводило к желаемым результатам. При обучении методом проб и ошибок постепенно возникает такая ситуация, когда количество ошибок резко сокращается, приближаясь к минимуму. Можно вспомнить, как капитан Жеглов в фильме «Место встречи изменить нельзя» обучал своего юного помощника Шарапова, как нужно внимательно работать со служебной документацией: он спрятал уголовное дело, которое вел Шарапов, оставшееся по легкомыслию юного сыщика не в сейфе, как полагается, а на столе. И учитывая суровое время, Шарапов получил очень серьезный опыт научения. Некоторые родители используют этот метод в воспитании детей, когда им разрешается манипулировать с острыми, колющими и режущими предметами или с огнем. Ребенок методом проб и ошибок выясняет, какая из сторон ножа острая и, получив ранение, в дальнейшем избегает использования этой стороны ножа без специальных манипуляций; аналогично – раз дотронувшись до пламени огня, он уже больше не совершает этого действия.

Подобные вещи практикуются при диагностике умственного развития, когда ребенку даются какие-то задачи и при этом учитывается, насколько он может использовать свой опыт для решения аналогичных задач. Он прошел один лабиринт методом проб и ошибок, ему предлагается похожий лабиринт, и если образуется навык, то он совершает меньшее количество ошибок, если не образуется, то обучение затруднено. Здесь возникает идея, что научение тесно связано с интеллектом.

Э. Торндайком был выведен закон эффекта: в случае, если какое-то действие приводит к желаемому результату, то вероятность его повторения возрастает. Если студент сумел избежать «двойки», сославшись на состояние своего здоровья, то резко возрастает вероятность того, что в дальнейшем, будучи не готовым, он опять использует этот прием. Нежелательное последствие (наказание за невыученный материал) уже имеет меньшую вероятность. Если плачущий ребенок получил конфету, то в будущем вероятность получения сладкого с помощью слез и плача резко возрастает.

Дальнейшее развитие бихевиориальных теорий получило развитие в работах Б. Скиннера, который вывел законы оперантного обусловливания и формирования реакций путем последовательного приближения. Это хорошо видно при описании следующего эксперимента на животных. В клетку помещалась птица. В правой стороне клетки находился светящийся яркий кружок, при нажатии на который клювом, выскакивало зернышко. Научение по методу Б. Скиннера происходило следующим образом, если птица передвигалась в правую половину клетки, то получала вознаграждение – зернышко, если она заходила в левую часть – то не получала. Дополнительное вознаграждение в правой половине клетки она получала, если поворачивала голову в сторону светящегося кружка. Дальнейший этап – вознаграждение давалось в правой половине клетки при повороте головы к кружку и с направлением клюва в сторону кружка. Следующий этап – получение вознаграждения при дотрагивании клювом до кружка. И, наконец, вознаграждение – за удар по кружку. Вся программа была разбита на этапы. На основе результатов этих работ Б. Скиннера возникла предложенная им целая система обучения, в которой наказание, как таковое, отсутствовало, и имелась только форма поощрения.

По мнению Б. Скиннера процесс научения языку проходит так: ребенок произносит какие-то слоги, отдаленно напоминающие слово «мама», и получает выраженную реакцию восторга родителей, если он продолжает повторять это сочетание слогов – восторги становятся меньшими. Впоследствии ребенок может произнести другое слово, – и тогда он вновь получит социальное вознаграждение.

Подкрепление научения всегда обращено к потребностям человека, и чем точнее известны потребности человека, тем легче найти форму подкрепления. У животных – это, как правило, апелляция к потребностям физиологического уровня: еде, питью, избеганию боли. У человека–намного сложнее. Причем, чем дальше идет процесс социализации ребенка, тем к более иерархически высоким зонам потребности обращаются люди. На первых этапах воспитания прибегают к использованию физиологических потребностей (сладости, еда), затем идет апелляция ко второму уровню – стремлению к потребности в безопасности, здесь часто используется так называемое отрицательное подкрепление, то есть, когда в результате какой-то формы поведения не следует наказания. У родителей существует целая процедура выработки такого отрицательного подкрепления, когда ребенку говорят. «Если ты скажешь правду, то не последует никакого наказания. Пусть даже это ты разбил мою любимую вазу – с каждым из нас это может случиться, но мне важнее, чтобы ты говорил правду». Это отрицательное подкрепление направлено на формирование более высоких потребностей этического характера. Не следует смешивать отрицательное подкрепление с наказанием, ибо отрицательное подкрепление – это предотвращение наказания.

Бихевиористы делили подкрепления на первичные и вторичные. Первичные – это те, которые основываются на первом уровне потребностей (физиологических), а вторичные – те, которые обращены к более высоким уровням человеческих потребностей, например, в признании, в любви, в причастности к какой-то группе,

Следующая форма оперантного обучения поведению – это подражание, при этом существует несколько вариантов подражания.

Когда организм живого существа (человека или животного) воспроизводит поведение кого или чего-либо, не оценивая последствий – это обычное подражание. Карл Струа описывает наблюдения японских исследователей за поведением обезьян. Исследователи разбили свою стоянку около того места, где жило стадо обезьян. Перед едой исследователи мыли в реке бататы (сладкий картофель). Вскоре нечто подобное стали делать молодые самцы обезьян. Подобные действия для них не являлись необходимыми, это не было направлено на защиту организма или стада, потому что обезьяна вполне может питаться продуктами без их предварительной очистки и мытья. Затем все большее и большее количество обезьян стало совершать подобные действия, только несколько старых животных не обрели этой формы поведения. С одной стороны, эти факты говорят о том, что существуют такие формы поведения, которые формируются путем подражания, причем слепого подражания, с другой стороны, далеко не все особи в одинаковой мере способны к этому способу научения. Как правило, такой способ научения характерен для молодых. Так маленький ребенок часто берет в рот карандаш, воспроизводя процесс курения, подражая старшему. При этом никаких последствий этого поступка он не оценивает. Здесь работает механизм интроекции – он тем самым присоединяет себя к миру взрослых. Очень часто дети подвержены этой форме подражания. Возвращаясь к эксперименту японцев, можно задать вопрос: почему старые обезьяны не поддавались этому процессу? Во-первых, потому что с возрастом способность к научению снижается. В русском языке расхожим является выражение: «мне уже поздно этому учиться», подтверждающее это правило. Во-вторых, старые животные нередко у обезьян являются доминирующими в стаде, как бы вождями этого стада. И, вероятно, вождю обезьяньего стада не пристало учиться у своих подчиненных. Некое подобие наблюдается и в человеческой цивилизации.

Викарное подражание или викарное научение, подражание модели, при частичном понимании последствий своих действий для себя. Это характерно для молодежи, которая во многом строит свое поведение, подражая своим кумирам, в том числе и в формах асоциального поведения. Частичное понимание последствий поведения может иметь место и при оперантном научении.

Наиболее серьезным исследователем викарного поведения был американский ученый, последователь И.П. Павлова, Альберт Бандура, который многочисленными экспериментами по изучению животных в лабиринте показал, что характер этого научения зависит от уровня эмоциональной активации субъекта, который влияет на оценку ситуации. Когда человек считает, что лучше прожить 3–5 лет «яркой, необыкновенной жизнью», принимая наркотики, чем долгую жизнь «бесцветной, стабильной, трезвой», он исходит не из мыслительной оценки ситуации, а из эмоционального решения, которое включало не столько когнитивную оценку, сколько чувственную: «сейчас мне приятно получать эти ощущения, они мне нравятся и я ставлю их ценность выше всего остального». Здесь очень невысок уровень когнитивной оценки, не учитывается тот факт, что через три года в результате приема наркотиков человек будет испытывать другие ощущения, они уже не будут давать того радостного мира, а просто будут избавлять от ужасов и тягот абстиненции. Недаром некоторые наркоманы говорят, что если бы они знали, когда начинали прием наркотиков, к чему это приведет, то никогда бы этого не позволили себе. Эмоциональная оценка ситуации заслоняет когнитивный путь обработки информации.


Следует думать, что наиболее легко научение путем подражания происходит, когда усваиваются регрессионные или асоциальные нормы, поэтому не случайно в приведенном примере фигурировали наркотики. Это объясняется тем, что викарное научение обращено к чувствам, и именно регрессионные формы поведения больше соответствуют инфантильному периоду человека и человечества, в котором эмоции преобладают над разумом. Родителям не стоит удивляться, что их дети трудно усваивают сложные навыки или сложные социальные формы поведения, но легко усваивают «уличные», регрессионные формы поведения. Научение этим формам поведения в таком возрасте сильно упрощено. Кроме того, если идет апелляция к эмоционально-ситуативным формам научения, то мораль, которая придает социальность поступку, уже не входит в разряд ситуативно-регуляторньгх механизмов (мораль – это построение гораздо более высокого уровня), поэтому обучение асоциальным и ненормативным формам поведения легче, чем обучение более высоким формам поведения.

 

Когнитивное научение

 

Самой высшей формой научения поведению является когнитивное научение. Различаются три варианта когнитивного научения:

1. Латентное научение. Представляется, что наиболее серьезными в этом вопросе являются исследования Э. Толмена, представителя когнитивной психологии, которая формировалась в США в 60–70-е годы. Одним из толчков к расцвету когнитивной психологии послужило создание ЭВМ и изучение процесса того, как машина принимает решения, а также проведение аналогий между мыслительным процессом человека и мыслительным процессом машины. Исследования Э. Толмена привели к созданию теории или концепции, по которой восприятие окружающего мира и самого себя у человека на самых различных уровнях идет через сигналы, интегрируемые мозгом, и в результате этого восприятия создаются, так называемые, когнитивные карты; с их помощью организм и определяет, какие реакции на стимулы окружающего мира будут полезны для него, а какие приведут к нежелательным последствиям. Когнитивные карты дают человеку возможность приспосабливаться, адаптироваться к внезапному изменению окружающего мира, к возникновению каких-то особых экстремальных состояний, которые прежде не происходили в его жизни. В результате функционирования этих когнитивных карт он получает формы поведения, которые помогают ему адаптироваться даже в этих необычных условиях среды.

Так Э. Толмен в отличие от бихевиористов по-иному истолковал свои модифицированные лабиринтные опыты. Он считал, что когда происходит научение животных во время движения по лабиринту, то в изменившихся условиях (например, когда лабиринт заливается водой и крыса уже не бежит, а плывет по нему) она все равно находит выход и получает пищу за счет того, что обучается не простому механическому воспроизведению, а поиску новых форм поведения: прежние раздражители (перегородки в лабиринте) играют роль уже дорожной карты. Это не простое воспроизведение пути, а использо-вание когнитивной карты, в которой детали лабиринта – не просто модель, определяющая, как действовать в данной ситуации, а знак, эмблема, абстракция, символ – повороты направо, повороты налево, движенье вниз, вверх и т. д. Поскольку в создании когнитивной карты участвуют все виды полученной информации, в том числе и не оцененные человеческим сознанием, то есть находящиеся в латентном, неосознанном состоянии, этот вид научения и назван латентным. В конструкции Э. Толмена и делается акцент на то, что когнитивная карта создается с помощью всей получаемой человеком информации.

По-видимому, идеи Э. Толмена могут служить теоретическим основанием для формирования некоторых видов психотерапевтического воздействия на людей. Один из них лежит на поверхности – когда человек снимает у себя навязчивые страхи с помощью серии картинок, которые предъявляются ему на субсенсорном уровне, минуя сознание и минуя тем самым психологические защиты. Но тогда с помощью понятия «когнитивные карты» можно расширить подход к психотерапевтическим методам, включая ту информацию, которая не усваивается мозгом на уровне сознания, например, информацию, полученную в эмбриональном периоде жизни: организм уже существует, информация усваивается и участвует в создании когнитивной карты, хотя сознания еще нет. Тогда необходимо учитывать эту информацию в расшифровке психосоматической патологии человека, как необходимо учитывать и ту информацию, которая воспринималась посредством различных телесных ощущений, может быть, и не дошедших до уровня сознания, и которая может оживлять когнитивную карту, когда идет воздействие на тело.

В этом вопросе очень различаются подходы таких исследователей, как С. Гроф, идеи которого невероятно далеки от идей когнитивной психологии, хотя представители когнитивной психологии и психотерапии могут рассматривать одно и то же явление в близких технологиях воздействия. Это еще одно доказательство, что сложность и разнообразие явлений в психической и физической жизни человека могут быть освещены с очень разных сторон, разными картинами мира и при этом привести к одинаковым результатам. Если разные картины мира дают сходные результаты, то можно говорить о близости картин мира к реальному положению вещей, реальному функционированию того или иного явления. Это примерно то же самое, когда какое-то понимание каких-то свойств человека и его поведения делается с позиции искусства (литературы), а затем сходные результаты получаются при экспериментальном, научном исследовании этого же явления. Полученные с помощью разных когнитивных карт результаты – одинаковы.


2. Следующий вид научениянаучение путем инсайта. Об этом говорилось уже в главе о мышлении. Это такой вид научения, при котором решение возникает внешне, как интуитивная догадка. Это решение типа: «Эврика!», «Ага, нашел!», – когда процесс принятия решения протекает не на сознательном уровне, а осознается только конечный результат решения. Но сейчас разработана обучающая программа, чтобы научить человека приходить к решению путем инсайта. В обучающих технологиях создаются различные программы, учитывающие разные формы когнитивного научения: в одних случаях – латентное научение, в других – научение путем инсайта. В последнем случае создается технология, способствующая развитию его способности к формированию поведения и решению задач путем инсайта.

3. Научение путем рассуждений – это самый традиционный путь, широко используемый в практике, начиная со школьного процесса, например, обучение геометрии, когда требуется доказать какую-то теорему в несколько этапов. Решение задачи выбора терапии также имеет несколько этапов. Первый этап – этап постановки задачи (надо выяснить для каких больных препарат Х наиболее эффективен). Второй этап – этап построения гипотезы: а) при каких заболеваниях должен использоваться этот препарат; б) этот препарат действует на какие-то стороны такого-то обмена, наиболее интенсивно нарушается этот вид обмена при заболевании А и В, он также нарушается при заболевании С, следовательно препарат Х должен быть наиболее эффективен при заболевании А, менее эффективен при заболевании В, и малоэффективен при заболевании С. Эта гипотеза может быть верна, если основой патологического процесса является действительно нарушение данного вида обмена, или при условии, что данный препарат меняет характер этих обменных процессов в сторону изменения уровня содержания какого-то вещества. Третий этап – вывод (препарат необходимо исследовать при лечении заболеваний А, В и Q. Как правило, при постановке научных задач возникает сразу несколько гипотез, и чем шире они охватывают изучаемое явление, тем точнее исследование.

4. Научение путем формирования понятий – самый сложный вид научения, результативность которого во многом зависит от степени человеческого интеллекта. Научение путем формирования понятий – это научение процессу абстрагирования, когда человек учится упрощать мир до выделения в нем главных сторон какого-то явления.

Например, вечер – это та часть суток, когда наблюдается переход от дневного освещения к ночи, когда наблюдается снижение температуры. Выделяются три основных свойства явления «вечер»: 1 – это часть времени суток, 2 – это время перехода ото дня к ночи, 3 – для этого времени суток характерно не только изменение освещенности, но и снижение температуры воздуха. Если принять такое определение, а в один из вечеров температура воздуха внезапно повысится (что часто бывает весной), тогда придется сказать, что это был не вечер, это было какое-то другое явление, потому что оно не отвечает трем основным параметрам вечера. Значит, когда было сформировано понятие, необходимо было просчитать, может ли существовать это понятие без того или иного качества. И если обнаружено, что в понятие «вечер» не обязательно должно входить условие понижения температуры, то надо убрать этот параметр из понятия и оставить только два первых признака, что позволит и теплый, и холодный вечер называть вечером.

 


(Соложенкин В.В. Психологические основы врачебной деятельности:

Учебник для студентов высших учебных заведений. – М., 2003. С. 175-191)

Пишите на адрес:
info@medpsy.ru
medpsyru@gmail.com
"Клиническая и медицинская психология: исследования, обучение, практика"
ISSN 2309−3943
Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций
свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-52954 от 01 марта 2013 г.
Разработка: Г. Урываев, 2008 г.
  При использовании оригинальных материалов сайта — © — ссылка обязательна.  

Яндекс цитирования Get Adobe Flash player