И.П. Лапин

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Планы редакции
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2013 год

2012 год

2011 год

2010 год

2009 год

Проблемы нонкомплаентности в соматической клинике,
тактика преодоления

Кремлева О.В. (Екатеринбург)

 

 

Кремлева Ольга Владимировна

Кремлева Ольга Владимировна

–  член научно-редакционного совета журнала «Медицинская психология в России»;

–  доктор медицинских наук, профессор, психиатр, психотерапевт, заведующая кафедрой психиатрии ФПК и ПП Уральского государственного медицинского университета.

E-mail: kremleva_olga@mail.ru

 

Аннотация. Средний балл нонкомплаенса, определенный по авторскому опроснику, оказался значимо выше у больных ревматоидным артритом из общей выборки пациенток с деформирующим остеоартрозом и воспалительными заболеваниями желудочно-кишечного тракта. Подтверждены значимые корреляционные связи нонкомплаенса больных ревматоидным артритом с воспринимаемой высокой выраженностью суставных отеков, неуверенностью в успехе лечения, низкими самооценками улучшения душевного состояния, экстернально-ориентированным стилем мышления и низкой вовлеченностью больных в реабилитационный процесс психотерапии. Комплаентность больных значимо повышалась при участии пациенток в групповой и семейной психотерапии.

Ключевые слова: нонкомплаенс, ревматоидный артрит, когнитивные и личностные факторы, психотерапия.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Одна из наиболее важных поведенческих реакций на заболевание — то, как пациенты следуют врачебным рекомендациям, насколько они согласны с ними (compliance / noncompliance), привержены им (adherence / nonadherence) или добровольно соблюдают их (concordance / nonconcordance) [19; 42; 47].

Несогласие с режимом лечения (noncompliance, нонкомплаенс) включает разнообразные типы поведения пациентов, препятствующие правильному выполнению медицинских предписаний, такие, например, как получение предписания, но невыполнение его; принятие неправильной дозы; прием лекарства в неверное время; повышение или снижение частоты приема и дозировок; преждевременное прекращение приема; промедление в обращении за помощью; пропуски посещений врача; несоблюдение врачебных инструкций; предпринимаемый по инициативе пациента «отдых от лекарств»; удваивание дозы, чтобы скомпенсировать пропущенный прием, полифармацию, злоупотребление предписанными медикаментами и даже «комплаенс белого халата» [16; 26; 35; 45].

Традиционно наибольшая часть исследований нонкомплаенса проводилась в психиатрических популяциях [1; 5; 6; 7; 22]. Несоблюдение психически больными схемы приема антипсихотиков ранжируется от 11% до 80% [33], среди больных шизофренией 50% прекращают принимать необходимые им лекарства в течение 1 года и 75% — в течение 2 лет [20]. Высокая степень уклонения от лечения пациентов, страдающих психическими расстройствами объяснима присущим им отрицанием болезни и когнитивными нарушениями. Однако нонкомплаентное поведение настолько же распространено в общей медицине, даже при таких заболеваниях, которые приносят пациентам значительные физические страдания и угрожают жизни: при лечении бронхиальной астмы — почти 50%, артериальной гипертензии — от 50% до 70%, при 2-м типе сахарного диабета — от 65% до 85% [41, 43]. В связи с этим некоторые авторы полагают, что неприверженность лечебным режимам является преобладающей проблемой пациентов с любыми хроническими заболеваниями, и около половины пациентов с хронической болезнью имеет проблемы следования назначенному режиму до такой степени, что они не в состоянии получить оптимальную клиническую пользу [17].

Проблема нонкомплаенса имеет как клинические, так и экономические аспекты, препятствуя успеху терапии, продляя течение заболеваний, увеличивая риск госпитализаций, осложнений и смертности [23; 26; 30; 37]. Избыточное использование дорогостоящей стационарной помощи на 33%—65% является следствием нонкомплаенса с амбулаторными режимами лечения [39].

Проблема нонкомплаентности является особенно актуальной в таких областях медицины, как ревматология и гастроэнтерология, большинство этих заболеваний начинаются в трудоспособном возрасте, имеют хроническое течение с периодами обострений и ремиссий, требуют лечения длиной во всю жизнь и малокурабельны, что вносит большой разочаровывающий вклад в отношение пациентов к лечению и не воодушевляет врачей. Наибольшая часть пациентов ревматолога страдают остеоартрозом (ОА) и ревматоидным артритом (РА), и обе эти нозологические группы отличаются низкой приверженностью лечению [12; 15]. Лишь 47% пациентов с ОА сообщали о 100%-ной приверженности режиму лечения, и 24% сообщали о намеренном прекращении приема лекарства или об изменении дозы в течение предыдущих 12 месяцев [32]. В выборке больных РА частота комплаенса ранжируется по разным исследованиям от 33% до 76,2% [11; 15]. По данным отечественных исследователей только 22,5% больных РА придерживались предписанного лечения более 80% времени, при этом 5% вообще никогда не начинали рекомендованного лечения [9]. У пациентов с воспалительными заболеваниями кишечника частота ненамеренной и намеренной неприверженности составляет 67% и 35% соответственно [36] или 33% против 15% [45]. При язвенном колите (ЯК) неприверженность лечению обнаруживалась у 29%—45% пациентов, в зависимости от типа предписанных медикаментов [13], при этом в светлом промежутке болезни, при необходимости продолжения поддерживающей терапии, частота неприверженности могла возрастать до 60% [28].

Данные о распространенности нонкомплаенса в разных выборках, на самом деле, трудносопоставимы, поскольку используются разные методологические подходы и измерительные инструменты — от программируемых девайсов — «напоминалок» до методов непосредственного наблюдения и опросников, заполняемых персоналом или пациентами, — последние являются более доступным и экономичным методом исследования поведенческих проблем в медицине [25]. Поскольку нонкомплаенс лишь в редких случаях явно демонстрируется пациентом, то наиболее приемлемы исследования самоотчетными опросниками респондентов, предусматривающие исследование не только поведения респондентов, но и его скрытых мотивов.

Тревожащим наблюдением является то, что нонкомплаенс продолжает оставаться одной из важнейших проблем эффективности здравоохранения, несмотря на многочисленные и многолетние исследования. Актуальность изучения приверженности пациентов лечебным режимам при разных формах патологии тем более актуальна, что негативные клинические, социальные и экономические последствия терапевтического нонкомплаенса значительны и не снижаются с ростом фармакотерапевтического арсенала медицины. Известный основатель доказательной медицины R.B. Haynes (2002) уверен, что эффективные меры по усилению соблюдения режима могли бы стать таким же важным шагом вперед, как и «изобретение нового лекарства» [21].

С целью минимизации проблем нонкомплаентности необходимо разрабатывать научно-обоснованные эффективные стратегии по профилактике и преодолению нонкомплаенса. Эффективность стратегий во многом обусловлена их точной нацеленностью на причины нонкомплаентного поведения, за фасадом которого скрывается огромное число факторов, способствующих нонкомплаенсу [7; 26].

Среди факторов, управляющих нонкомплаентным поведением соматических пациентов, помимо естественной реакции избегания неприятных побочных эффектов медикаментозного лечения и желания прекратить лечение при хорошем самочувствии, важную роль играют восприятия и представления пациентов о причинах и значениях болезни, их убеждения, мотивации и отношение к терапии, связанные с прежним негативным опытом лечения, страхами развития зависимости, утраты контроля и стигматизации, негативная аффективность, ожидания негативного исхода [26; 27; 34; 45; 48]. Однако прочной взаимосвязи между некоторыми из этих факторов и неприверженностью до настоящего времени не было продемонстрировано [29; 44]. Как обнаружилось, плохая или неэффективная взаимосвязь врач-пациент, увеличивают риск неприверженности [44]. Биопсихосоциальный подход предполагают, что эффективная взаимосвязь врача и пациента улучшает не только использование помощи пациентом, но и эффективность лечения, и скорость, с которой разрешается болезнь [18], что обосновывает приложение психологических и психотерапевтических стратегий к решению проблемы нонкомплаенса.

Для повышения соблюдения пациентами режима лечения сегодня используются различные виды психотерапии, включая психообразование, семейную терапию, поведенческую терапию [1; 7; 10; 19]. Наиболее эффективные стратегии, такие, как — комплаенс-терапия, базирующаяся на когнитивно-поведенческой терапии и мотивационном интервью [2; 10], конкорданс-терапия (сoncordance therapy), с ее акцентами на преодолении амбивалентности и сопротивления [19], были разработаны для психиатрических контингентов, преимущественно для больных шизофренией. Сообщается лишь о немногих психологических и поведенческих вмешательствах для соматически больных, после которых пациенты лучше следовали врачебным рекомендациям [46; 49].

Несмотря на то, что исследования эффективности психологических стратегий для повышения комплаентности психиатрических пациентов продемонстрировали ограниченную эффективность психообразовательных программ [8], в соматической клинике доминирует именно психообразовательный подход, до настоящего времени считающийся одной из самых важных стратегий повышения приверженности лечению у пациентов с хроническими состояниями [31]. Исследования эффективности психообразовательных программ для пациентов с соматической патологией демонстрируют, что психические сложности пациентов, обуславливающие их неприверженность лечению, затрагиваются ими весьма поверхностно [40], и зачастую существует разрыв между тем, чему пациентов научили и тем, что они на самом деле делают [14].

Образовательный подход нацелен на так называемые «жесткие» факторы нонкомплаенса, связанные с намеренным уклонением от лечения в силу сознательно принимаемых пациентом решений, но другие факторы, классифицируемые как «мягкие», если они не задеты, могут свести на нет все усилия, затраченные в борьбе с последствиями «жестких» факторов [26]. Именно эти «мягкие» факторы, — убеждения пациентов, их аттитюды, мотивации, предполагаются важными мишенями психотерапии, поскольку исходящие из них решения пациентов относительно лечения, являются ненамеренными, неосознанными и иррациональными. Разработка психотерапевтических стратегий для профилактики и преодоления нонкомплаенса у соматических пациентов должна быть обоснованной предварительными исследованиями как связей личностных характеристик пациентов с их нонкомплаентностью, так и сравнительным изучением эффективности различных психотерапевтических подходов с точки зрения их влияний на конкомплаенс.

Целью настоящего исследования явилось уточнение гипотезы связи выраженности нонкомплаенса с нозологической формой соматической патологии, выявление значимых связей показателей нонкомплаенса с некоторыми когнитивными и личностными характеристиками, степенью вовлечения в курс психотерапии и типами психотерапии на модели больных ревматоидным артритом (РА).

Материалы и методы

Методология исследования предусматривала использование гомогенных по полу выборок пациенток с соматической патологией, данные о которых были извлечены из электронной базы данных диссертационного исследования автора [3]. Объем выборки контролируемого исследования — 53 пациентки, из них основная группа — 19 пациенток с ревматоидным артритом (РА; 35,9%), контрольная — 34 (64,1%) больных деформирующим остеортрозом (ДОА) и желудочно-кишечной патологией (ЖКП) (13 и 22 соответственно). Подгруппа пациенток с ЖКП включала пациенток с воспалительными заболеваниями желудка и кишечника: гастриты — 11, колиты — 9, дуоденит — 2. Все 53 пациентки исследованы амбулаторно после выписки из стационара, где соматическая патология была верифицирована в соответствии с общепринятыми критериями, и всем из них терапевтами был предписан курс амбулаторного медикаментозного лечения. Основная и контрольная группа были сопоставимы по возрасту: 49,895±3,786 лет и 51,853±3,812 лет (Mann-Whitney U=278,5, p>0,05). Все пациентки заполняли самоотчетный опросник «Отношение к лечению» (ОЛ) [4] для определения уровня нонкомплаенса.

Выборка корреляционного исследования включала 19 пациенток с РА, заполнивших наряду с ОЛ также визуально-пространственные субшкалы D.V. Sheehan’а для изучения влияния болезни на социальное функционирование (Шкала оценки нарушений и затруднений, ОНЗ), Торонтскую алекситимическую шкалу (ТАС), а также Шкалы субъективных оценок и удовлетворенности (ШСУ) [3]. Все эти пациентки участвовали в амбулаторной программе психосоциальной реабилитации с разной степенью вовлеченности в процесс комплексной психотерапии, сочетавшей разные модальности и формы (индивидуальную раскрывающую, индивидуальную суппортивную психотерапии, когнитивно-поведенческую групповую терапию, семейную терапию и психодраму). Распределение пациенток по программам было случайным и зависело как от последовательности поступления больных реабилитацию, так и от желания самих пациенток продолжать участие более в групповой или в индивидуальной терапии.

Статистическое исследование: дескриптивная статистика с использованием U-критерия Манна–Уитни, интервальное оценивание посредством вычисления стандартной ошибки для дихотомической переменной (S bin), корреляционный анализ с использованием коэффициентов корреляции V Крамера, γ, F и Е-та) производилось с помощью статистического пакета Vortex 8.0.7. В качестве зависимой переменной выступали балльные оценки степени, и интервальные оценки уровня нонкомплаенса по ОЛ, в качестве независимых переменных — клинические (объективные и самооценочные, в том числе показатели терапевтической динамики), социодемографические, психологические и психотерапевтические переменные. В связи с малым объемом выборки в данном исследовании рассматривались только сильные (выше 0,600) и значимые с р≤0,01 корреляционные связи.

Результаты и обсуждение

С целью сравнения баллов нонкомплаенса в основной и контрольной группах использованы полностью заполненные бланки ОЛ (n=53). Представленная в табл. 1 дескриптивная статистика показала, что обе группы сравнения — больные РА и контроль не соответствуют нормальному распределению (p<0,05). Поэтому значимость разницы между средними баллами нонкомплаенса по ОЛ для группы больных РА 21,632±2,410 и 18,412±18,412 для контрольной группы подсчитана с использованием непараметрической статистики (Mann–Whitney U=150,5, p<0,01). Полученные данные подтверждают справедливость первоначальной гипотезы о том, что в разных нозологических группах соматически больных величина нонкомплаенса может различаться: пациентки с РА имеют значимо более высокий средний показатель несогласия с лечением, чем смешанная группа пациенток с другой суставной патологией (ДОА) и с ЖКП.

 

Таблица 1

Дескриптивная статистика и результаты проверки равномерности и нормальности распределения баллов нонкомплаенса групп сравнения (N=53)

 

Сравнение интервальных значений нонкомплаенса (уровень) представлено на рис. 1: высокие баллы нонкомплаенса (26 и более) в группе больных РА отмечаются в 1,4 раза чаще, чем в контрольной, но при интервальном оценивании посредством Sbin разница незначима (р>0,005).

 

Рис. 1. Интервалы баллов нонкомплаенса в группах сравнения (n=53).

 

Последующий корреляционный анализ выделял группу больных РА из общей выборки больных (n=53) посредством значимо более высоких средних баллов нонкомплаенса по ОЛ (γ=0,629, р=0,01). Это доказывает, что высокая нонкомплаентность значимо связана с нозологической группой больных РА.

Корреляционный анализ связей уровня нонкомплаенса с клиническими и психологическими характеристиками представлен в табл. 2.

 

Таблица 2

Высокие и значимые корреляционные связи высоких средних и интервальных показателей нонкомплаенса с клиническими и психологическими показателями у больных ревматоидным артритом (n=19)

Примечание: РА — ревматоидные артрит; ШСУ — Шкалы субъективных оценок и удовлетворенности; ТАС — Торонтская алекситимическая шкала; в ячейках таблицы — значения и статистическая значимость коэффициентов корреляции; V — коэффициент корреляции V Крамера.

 

Большинство объективных клинических показателей (клинический диагноз, тип течения, показатели активности воспалительного процесса, тип и дозировки медикаментов) не имели значимых связей с показателями нонкомплаенса (p>0,05). Поскольку две значимых клинических переменных имели силу связи ниже установленного для данного исследования уровня (гормонозависимость F=0,556, р=0,01 и высокая степень функциональной недостаточности суставов (ФНС от II степени и выше) F=0,457, р=0,01), то для данной выборки пациенток с РА значимых связей показателей нонкомплаенса с объективными клиническими переменными не установлено. Лишь один из самооценочных клинических показателей — выраженность суставных отеков — имел высокую и значимую позитивную связь с высоким нонкомплаенсом. Эта связь выглядит странной, подразумевая, что пациентки с воспринимаемой ими как высокая отечностью суставов были менее склонны принимать назначенное врачом лечение. Однако если учесть, что корреляционная связь — «дорога с двусторонним движением», а воспринимаемые пациентами уровни болей и скованности, приносящие пациентам больше страданий и ограничений, в данной выборке не имели значимой связи с нонкомплаентностью, можно предполагать, что нарастание суставных отеков (признак воспаления сустава) является следствием нонкомплаентного поведения. Тем не менее, полученные данные перекликаются с находками других исследователей, что не объективная тяжесть заболевания, а то, как пациенты себя чувствуют, играет ключевую роль в предикции нонкомплаенса [26].

Далее выявлены две высоких и значимых связи показателей нонкомплаенса с психологическими переменными: нонкомплаенс был значимо выше у пациенток с низкими самооценками уверенности в успехе лечения и с высоким экстернально-ориентированным мышлением (когнитивная составляющая алекситимии по ТАС). Еще 3 самооценочных переменных также имели сильные связи с нонкомплаенсом (низкие интервалы баллов самооценки своего будущего и настроения по ШСУ, а также высокая самооценка разрушительного влияния болезни на свою профессиональную, общественную и семейную жизнь в целом по ОНЗ) (Е-та=0,958, Е-та=0,954, V =0,764, соответственно) но, поскольку значимость всех этих связей не превышала 0,02, в настоящем исследовании они не учтены как значимые. Таким образом, подтвердилась и вторая гипотеза — о существовании значимых связей показателей нонкомплаенса с когнитивными характеристиками. Одна из этих характеристик связана с нонкомплаентностью содержательно (неуверенность в успехе лечения), и может служить логичной базой для принятия пациентом решения не принимать медикаментов. Вторая характеристика — когнитивный фактор гипотетического личностного конструкта (алекситимии), свидетельствует о том, что пациенты с конкретным, банально-обыденным мышлением, не склонные к интроспекции и сконцентрированные на фактологии, чаще других оказываются нонкомплаентными. На небольшой выборке данного исследования не удалось подтвердить связей нонкомплаентности с алекситимией или ее другими факторами, но полученный результат дает основание предполагать в качестве мишеней комплаенс-психотерапии для больных РА не только убеждения, но также личностный стиль. Соответствующие этим мишеням психотерапевтические стратегии должны быть не только психообразовательными, но и личностно-ориентированными.

Гипотеза связи нонкомплаенса со степенью участия в курсе психотерапии и типами психотерапии также проверялась посредством корреляционного анализа, результаты которого представлены в табл. 3. Высокие и значимые связи нонкомплаенса обнаружены как для объективных, так и для субъективных переменных, ассоциированных с терапией. Среди объективных переменных наиболее высокая и самая значимая негативная связь определена для нонкомплаенса с экспертной оценкой терапевтической динамики: ревматолог выставил наиболее высокие оценки пациентам с наиболее низким комплаенсом. Таким образом, нонкомплаентность больных РА действительно ухудшает их терапевтическую динамику.

 

Таблица 3

Высокие и значимые корреляционные связи средних и интервальных показателей нонкомплаенса с объективными и субъективными терапевтическими переменными у больных ревматоидным артритом (n=19)

Примечание: РА — ревматоидные артрит; в ячейках таблицы — значения и статистическая значимость коэффициентов корреляции; V — коэффициент корреляции V Крамера.

 

Поскольку оценены ревматологом пациенты, получавшие психотерапию с разной степенью вовлеченности в процесс, экспертной оценкой косвенно замерялся и соматический эффект психотерапии. Выявлены и прямые значимые связи нонкомплаенса с вовлеченностью больных РА в психотерапию. Повышение нонкомплаентности было значимо ассоциировано с ранним выпадением из курса и высокими сроками выпадения, высоким числом несанкционированных прерываний и пропусков сессий психотерапии. Полученные связи могут свидетельствовать как об ассоциации нонкомплаентности с сопротивлением психотерапии, так и об улучшении комплаентности при участии больных в психотерапии. Последнее подтверждается более специфическими ассоциациями высокой комплаентности при участии пациенток в более интенсивной групповой и семейной (но не в индивидуальной) психотерапии. Еще более специфическая ассоциация снижения нонкомплаенса при участии в психодраме (против неучастия), несмотря на высокую значимость, не достигла заданного в исследовании критерия сильной связи (F=0,545, р=0,01).

Безусловно ожидаемая в данном исследовании ассоциация субъективной неудовлетворенности динамикой соматического состояния с нонкомплаенсом не подтвердилась (p>0,05), взамен выявлялась связь повышения нонкомплаенса со снижением субъективных оценок динамики душевного состояния.

Таким образом, и третья гипотеза, касающаяся связи величины нонкомплаенса со степенью вовлеченности в процесс психотерапии и типом психотерапии на модели больных РА подтверждена.

Обобщение и анализ факторов, связанных с нонкомплаенсом в исследованной группе пациенток с РА, явно выделяющихся высокой нонкомплаентностью из общей выборки соматических пациентов, позволяют ожидать, что психотерапевтическое вмешательство, направленное на снижение пессимистических установок больных, на повышение их уверенности в успехе лечения, степени доверия к лечению, на снижение экстернальности мышления, на улучшение душевного состояния, а также на оптимизацию интеграции в группу и семейной поддержки, способно модифицировать нонкомплаентное поведение, и, таким образом, косвенно повлиять на показатели физического здоровья больных и терапевтической динамики.

Безусловно, данное исследование имеет ограничения в связи с малым объемом выборки, но, перекликаясь с данными других авторов [31; 38], представляет определенные ориентиры на разработку нозоспецифических, нацеленных на психологические мишени психотерапевтических стратегий (преимущественно групповых и семейных) для соматически больных, демонстрирующих высокий нонкомплаенс.

 

Литература

1.   Бабин С.М., Шлафер А.М., Сергеева Н.А. Комплаенс-терапия больных шизофренией. [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2011. – N 2. URL: http://www.medpsy.ru

2.   Кемп Р., Девид А., Хейворд П. Комплаенс-терапия / пер. с англ. // Обзор современ. психиатрии. – 2000. – Вып. 5. – С. 91–101.

3.   Кремлева О.В. Психотерапия в реабилитации больных ревматоидным артритом (с позиций биопсихосоциального подхода): автореф. дисс. … докт. мед. наук – С.-Птб.: НИИПНИ им. В.М. Бехтерева, 2007. – 54 с.

4.   Кремлева О.В., Колотова Г.Б. Несогласие с режимом лечения у пациентов, страдающих ревматоидным артритом: степень выраженности, частота, типы и корреляционные связи // Терапевтический архив. – 2003. – № 5. – C. 20–24.

5.   Лапин И.П. Плацебо и терапия. – СПб.: Лань, 2000. – 224 с.

6.   Литтрел К., Джонс-Ван Д.Е., Мак-Фрайн Д. Соблюдение режима лечения в психиатрии: что должен знать каждый врач, лечащий больных шизофренией (реферат) // Психиатрия и психофармакология. – 2005. – Т. 7, № 4. – С. 238–240.

7.   Незнанов Н.Г., Вид В.Д. Проблема комплаенса в клинической психиатрии // Психиатрия и психофармакология. – 2004. – Т. 6, № 4. – С. 159–162.

8.   Рид Дж., Мошер Л.Р., Бенталл Р.П. Модели безумия: психологические, социальные и биологические подходы к пониманию шизофрении / пер. с англ. – Ставрополь, 2008. – 411 с.

9.   Рябицева Л.Ф., Солодовников А.Г., Лесняк О.М. Изучение приверженности лечению больных хроническими заболеваниями на модели ревматоидного артрита, ее детерминанты и влияние на исходы заболевания // Урал. мед. журн. – 2009. – Вып. 2. – С. 32–8.

10.   Шизофрения / пер. с англ. / под ред. М. Мэйа, Н. Сарториуса. – Киев: Сфера, 2005. – 488 с.

11.   Bradley L.A. Adherence with treatment regimens among adult rheumatoid arthritis patients: Current status and future directions // Arthritis Care and Research. – 1989. – Vol. 2(3). – P. 33–39.

12.   Carr A. Barriers to the effectiveness of any intervention in OA // Best Pract Res Clin Rheumatol. – 2001. – Vol. 15. – P. 645–656.

13.   Cervený P., Bortlík M., Kubena A., et al. Nonadherence in inflammatory bowel disease: results of factor analysis // Inflamm Bowel Dis. – 2007. – Vol. 13. – P. 1244–1249.

14.   Chan Y.M., Molassiotis A. The relationship between diabetes knowledge and compliance among Chinese with non-insulin dependent diabetes mellitus in Hong Kong // J Adv Nurs. – 1999. – Vol. 30. – P. 431–438.

15.   Compliance with drug therapy in rheumatoid arthritis. A longitudinal European study / F. Viller, F. Guillemin, S. Briancon, T. Moum, T. Suurmeijer, W. van den Heuvel // Joint Bone Spine. – 2000. – Vol. 67(3). – P. 178–182.

16.   Cramer J.A. Partial medication compliance: the enigma in poor medical outcomes // American Journal of Managed Care. – 1995. – Vol. 1. – P. 45–52.

17.   Dunbar-Jacob J., Erlen J.A., Schlenk E.A., et al. Adherence in chronic disease // Annu. Rev. Nurs. Res. – 2000. – Vol. 18. – P. 48–90.

18.   Engel G.L. The biopsychosocial model: Continued discussion // Family Medicine. – 1991. – Vol. 23(116). – P. 414.

19.   Gray R. Concordance Skills Manual (Version IV). – London: The Bethlem & Maudsley NHS Trust / Institute of Psychiatry, 2003.

20.   Gray R., Wykes T., Gournay K. From compliance to concordance: a review of the literature on interventions to enhance compliance with anti-psychotic medication // Journal of Psychiatric & Mental Health Nursing. – 2002. – Vol. 9. – P. 277–84.

21.   Haynes R.B., McDonald H., Garg A.X., et al. Interventions for helping patients to follow prescriptions for medications // The Cochrane Database of Systematic Reviews. – 2002. – Issue 2. – Art. No.: CD000011.

22.   Haywood T.W., Kravits H.M., Grossman L.S., et al. Predicting the "revolving door" phenomenon among patients with schizophrenic, schizoaffective, and affective disorders // Am. J. Psychiatry. – 1995. – Vol. 152. – P. 856–861.

23.   Healey A., Knapp M., Beecham J., et al. Cost-effectiveness evaluation of compliance therapy for people with psychosis // British Journal of Psychiatry. – 1998. – Vol. 172. – P. 420–424.

24.   Hunt G.J. Social and cultural aspects of health, illness and treatment. Review of  General Psychiatry,  IIIth Edition. Ed.  By H.H. Goldman. – A Lange medical book, 1992. – S. I., Ch. 7. – Р. 83–91.

25.   Jacobs J.W.G., Kraaimaat F.W., Bijlsma J.W. Why do patients with rheumatoid arthritis use alternative treatments? // Clinical Rheumalology. – 2001. – Vol. 20(3). – P. 192–196.

26.   Jin J., Sklar G.E., Oh V.M.S., et al. Factors affecting therapeutic compliance: A review from the patient’s perspective // Ther Clin Risk Manag. – 2008. – Vol. 4(1). – P. 269–286.

27.   Kane S.V. Systematic review: adherence issues in the treatment of ulcerative colitis // Aliment Pharmacol Ther. – 2006. – P. 23. – P. 577–585.

28.   Kane S.V., Cohen R.D., Aikens J.E., et al. Prevalence of nonadherence with maintenance mesalamine in quiescent ulcerative colitis // Am J Gastroenterol. – 2001. – Vol. 96. – P. 2929–2933.

29.   Kane S.V., Brixner D., Rubin D.T., et al. The challenge of compliance and persistence: focus on ulcerative colitis // J Manag Care Pharm. – 2008. – Vol. 14(1 suppl A). – S. 2–12.

30.   Kirchner J.T. Patient Compliance in Filling New Prescriptions. (Brief Article) // American Family Physician. 2000. – Vol. 62(1). – P. 268.

31.   Kripalani S., Yao X., Haynes R.B. Interventions to enhance medication adherence in chronic medical conditions: a systematic review // Arch Intern Med. – 2007. – Vol. 167. – P. 540–550.

32.   Laba T.-L., Brien J.-A., Fransen M, et al. Patient preferences for adherence to treatment for osteoarthritis: the MEdication Decisions in Osteoarthritis Study (MEDOS) // BMC Musculosceletal Disorders. – 2013. – Vol. 14. – P. 160.

33.   Lacro J.P., Dunn L.B., Dolder C.R., et al. Prevalence of and risk factors for medication nonadherence in patients with schizophrenia: A comprehensive review of recent literature // J Clin Psychiatry. – 2002. – Vol. 63. – P. 892–909.

34.   Ladwig K.H., Gärtner C., Walz L.M., et al. [The inner barrier: how health psychology concepts contribute to the explanation of prehospital delays in acute myocardial infarction: a systematic analysis of the current state of knowledge]. [English Abstract, Journal Article, Review] // Psychother Psychosom Med Psychol. – 2009. – Vol. 59(12). – P. 440–445.

35.   Lehane E., McCarthy G. Intentional and unintentional medication non-adherence: a comprehensive framework for clinical research and practice? A discussion paper // Int J Nurs Stud. – 2007. – Vol. 44. – P. 1468–1477.

36.   López-San Román, Bermejo F., Carrera E., et al. Adherence to treatment in inflammatory bowel disease // Rev Esp Enferm Dig. – 2005. – Vol. 97. – P. 249–257.

37.   Mccarthy R. The price you pay for the drug not taken // Business & Health. – 1998. Vol. 16. – P. 27–30.

38.   Norton B.-A., Kane S.V. Practical strategies for improving treatment adherence // Ask the Experts: updates in ulcerative colitis. – 2009. – Vol. 1(3). – P. 1–13.

39.   Osterberg L., Blaschke T. Adherence to medication // N Engl J Med. – 2005. – Vol. 353. – P. 487–497.

40.   Poulsen A. Somatopsychological and psychosocial consequences of rheumatoid arthritis // Ugeskr. Laeger. – 1988. – Vol. 150(49). – P. 3044–3047.

41.   Rubin R.R. Adherence to pharmacologic therapy in patients with type 2 diabetes mellitus // Am J Med. – 2005. – Vol. 118. – P. 27–34.

42.   Rudd P. Medication compliance: correlation with clinical outcomes // P. and T. – 1994. – Vol. 19. – P. 10–18.

43.   Sabaté E. (ed.) Adherence to long-term therapies: evidence for action. – Geneva: World Health Organization, 2003.

44.   Sewitch M.J., Abrahamowicz M., Barkun A., et al. Patient nonadherence to medication in inflammatory bowel disease // Am J Gastroenterol. – 2003. – Vol. 98. – P. 1535–1544.

45.   Sewitch M.J., Leffondre K., Dobkin P.L. Clustering patients according to health perceptions: relationships to psychosocial characteristics and medication nonadherence // J Psychosom Res. – 2004. – Vol. 56. – P. 323–332.

46.   Sinclair V.G. Predictors of pain catastrophizing in women with rheumatoid arthritis  /  V.G.  Sinclair  //  Archives  of  Psychiatric   Nursing. – 2001. – Vol. 15(6). – P. 279–288.

47.   Vermeire E., Hearnshaw H., Van Royen P., et al. Patient adherence to treatment: three decades of research. A comprehensive review // J Clin Pharm Therap. – 2001. – Vol. 26. – P. 331–342.

48.   Vincze G., Barner J.C., Lopez D. Factors associated with adherence to self-monitoring of blood glucose among persons with diabetes // Diabetes Educ. – 2004. – Vol. 30. – P. 112–125.

49.   Young L.D. Psychological factors in rheumatoid arthritis // Journal of Consulting and Clinical Psychology. – 1992. – Vol. 60(4). – P. 619–627.

 

 

Ссылка для цитирования

Кремлева О.В. Проблемы нонкомплаентности в соматической клинике, тактика преодоления [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2013. – N 4 (21). – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  Р’ начало страницы Р’ начало страницы

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения

Яндекс цитирования Get Adobe Flash player