В.Я. Сёмке

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ

Клиническая динамика и уровень качества жизни у пациентов
с невротическими расстройствами

Куприянова И.Е. (Томск, Российская Федерация)

 

 

Куприянова Ирина Евгеньевна

Куприянова Ирина Евгеньевна

–  доктор медицинских наук, профессор, сотрудник Федерального Государственного Бюджетного учреждения «НИИ психического здоровья СО РАМН», Томск.

E-mail: irinakupr@rambler.ru

 

Аннотация. Цель работы: изучить клиническую динамику и определить уровень качества жизни у пациентов с невротическими расстройствами.

Материалы и методы: обследован 101 пациент с невротическими расстройствами (54 женщины и 47 мужчин), находившихся на лечении в ФГБУ «НИИПЗ» СО РАМН, представивших информированное согласие на участие в исследовании.

Результаты: в данном исследовании изучались клинико-динамические свойства транквилизаторов с бензодиазепиновой структурой: кассадан (альпрозалам), лексилиум, транксен. Кассадан назначался по 0,25—1,0 мг в сутки, лексилиум применялся в дозах от 3 до 9 мг, транксен — до 30 мг.

Клиническая оценка состояния пациентов проводилось традиционным клиническим описанием, количественная характеристика давалась по шкале тревоги Гамильтона (HAS — Hamilton's Anxiety Scale) с выделением психического, соматического и нейровегетативного регистров тревоги. Дополнительно исследовались показатели качества жизни (по И. Гундарову).

В ходе исследования определено, что к 14-му дню терапии общий уровень тревоги составлял 4,86±0,81 балла (P<0,05 при сравнении с данными при поступлении); психический компонент тревоги — 3,48±0,84 балла; соматической тревоги — 2,3±0,63 балла; нейровегетативной — 1,83±0,13 балла. Таким образом, наблюдаемое клиницистами снижение общей тревоги достигается за счет снижения симптомов именно психической тревоги. Симптомы соматической и нейровегетативной тревоги имеют не столь выраженную динамику.

Фармакотерапия приводила к статистически достоверному увеличению по следующим параметрам: душевный покой, здоровье, духовные потребности. Психотерапия приводила к усилению позиций по таким критериям, как отдых, сексуальная жизнь, друзья, развлечения, душевный покой, здоровье, духовные потребности.

На основании проведенных исследований разработана программа лечебно-профилактических мероприятий с выделением психофармакологичес-кого, психотерапевтического и психопрофилактического комплексов.

Ключевые слова: психическое здоровье, качество жизни, невротические расстройства, бензодиазепины, психотерапия.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение

Клинические проявления дезадаптации находят отражение в континууме «здоровье–болезнь» через систему донозологических состояний — психоадаптационный и психодезадаптационный синдромы [4] и приводят к развитию невротических расстройств. Клиника этой нозологии складывается, прежде всего, из сопоставления клинико-биологического профиля психического здоровья (структурирования клинических — как описательных, так и количественных — и биологических динамических характеристик). Вероятно, что структура невротических состояний, составляющих раздел F4 МКБ-10, зависит от преимущественного вклада того или иного патогенного фактора. Естественным образом можно предположить, что тревожно-фобические, обсессивно-компульсивные, диссоциативные расстройства связаны в большей степени с особенностями личности, системой психологического и биологического дизонтогенеза. Реакция на тяжелый стресс и нарушения адаптации зависят от преимущественного вклада психогенного фактора; соматоформные расстройства определяются соматогенными нарушениями. Вклад того или иного фактора может быть различным во временном континууме, так как настоящий период связан с массивными социальными преобразованиями и требует определенной пластичности личностных черт.

В клинических нозологических классификациях (DSM-IV и ICD-10) синдром неврастении игнорировался. Группа экспертов ВОЗ [12] провели исследования в данном направлении. В ходе этих изысканий было определено, что клинический синдром неврастении существует как проблема психического здоровья, связан с нетрудоспособностью населения и регистрируется в первичных сетях здравоохранения. Клинически он выражается в ухудшении познавательных функций, эмоциональных расстройствах, телесных ощущениях, нарушениях сна. Как правило, это состояние связано с комплексом дезадаптирующих личностных проблем. Экспертами ВОЗ сделано заключение о том, что клинические, эпидемиологические и фундаментальные исследования в данной области должны интенсивно развиваться в разных странах, содействовать дестигматизации данного заболевания и оптимизировать работу служб психического здоровья в этом отношении.

Неврастения была описана Beard в 1880 году, ровно за сто лет до того, как была выделена рубрика «паническое расстройства» в DSM-III. «Паническое расстройство» и «генерализованное тревожное расстройство» являются, таким образом, результатом последующего расщепления первой неврастении и затем невроза страха. Пятнадцать лет назад также и ICD отказалась от понятия единого «невроза страха» в своем десятом пересмотре (ICD-10, 1992). Эти различия в группировании тревожных расстройств предполагают, что пока данная область точно не дифференцирована и еще открыта для более системного исследования.

S. Wessely [14] опубликовал познавательное исследовательское эссе, посвященное истории изучения неврастении. Сто лет тому назад не возникало необходимости задавать вопрос «что такое неврастения?», так как для врачей в Европе и Северной Америке это был обычный диагноз, ставящийся пациентам с жалобами на легкую утомляемость в сопровождении других соматических симптомов, проблем со сном, депрессией и тревогой. В настоящее время неврастения почти исчезла из врачебной лексики стран Европы и Северной Америки, но, конечно же, является исключительно важной категорией на Дальнем Востоке, а также в Восточной Европе. Однако пациенты с такими же жалобами появились вновь в клинической практике Западной Европы и Северной Америки, прячась под многими масками синдромов хронической усталости. Природа неврастении была источником споров в конце XIX века. Вначале это заболевание рассматривали как органическое невралгическое состояние, часто возникающее после инфекционного воздействия. Как правило, неврастения наблюдалась у самых успешных членов общества и основным направлением лечения для этого заболевания был покой, отдых. Однако через поколение неврастения стала рассматриваться как психологическое состояние, не связанное с инфекцией, обычно возникающее у представителей низших социоэкономических слоев, для которых лечением была активная деятельность. В настоящее время ведутся аналогичные споры о природе синдрома хронической усталости. Но чтобы мы не думали о причине неврастении и ее связи или недостатке связи с синдромом хронической усталости, она действительно очень обычна, особенно в общей медицинской практике.

Большинство эпидемиологических изучений показали, что существуют различия в болезненности мужчин и женщин, касающейся психиатрических расстройств, особенно при депрессивных и невротических состояниях. Это обстоятельство указывает на необходимость установить новые диагностические диагнозы отдельно от тех, которые связаны с менструацией или родами. Выводом будет то, что диагнозы, сопряженные с половым признаком, могут наблюдаться в нескольких расстройствах, следует также учитывать наследственные факторы. Но основным направлением должно быть более внимательное отношение при формировании лечебных и реабилитационных программ, формировании национальных проектов превенции [9].

Процессы миграции идут «рука об руку» с выраженным психическим стрессом [11]. Тогда как две трети всех мигрантов справляются с этим стрессом позитивным способом, поддерживаемые своим социальным окружением и семьей, приблизительно одна треть всех мигрантов имеют психические проблемы, которые должны лечиться экспертами. Эти психические расстройства являются главным образом т.н. «стрессовыми расстройствами». Данные симптомы имеют невротический характер, включая, главным образом, страх, скрытую и манифестную агрессию, а также депрессивные настроения. В ходе сравнения субъективного переживания мигрантов с переживаниями пациентов, приехавших из Центральной Европы, установлено, что последние имеют тенденцию интроспективно психологизировать свои психические конфликты, мигранты объясняют свои расстройства в виде «телесного языка». Для надежного диагностического процесса психиатры нуждаются хотя бы в минимуме культурной компетенции и миграционной чувствительности.

Неврастения представляет собой заболевание, которое тяжким бременем ложится на первичные медицинские системы здравоохранения во всех странах. Австралийские ученые [8] попытались определить распространенность неврастении по ICD-10, выделить коморбидность данного расстройства, степень нетрудоспособности и возможности здравоохранения в реадаптации пациентов. В структуре национальной превентивной программы при использовании международного диагностического интервью был обследован контингент фермеров. Сведения о продолжительной и избыточной усталости сообщались 1465 респондентами (13,29% выборки). Из них у одного из девяти человек фиксировались симптомы, соответствовавшие критериям ICD-10 для неврастении. Коморбидность ассоциировалась с аффективными, тревожными и физическими расстройствами. Люди с одной неврастенией (<0,5% населения) имели меньшую нетрудоспособность и в меньшей степени пользовались услугами служб здравоохранения, чем люди с коморбидными расстройствами. В Австралийском сообществе усталость является частой причиной обращения населения к врачам общей практики. Неврастения является частой причиной нетрудоспособности и требует активного психологического воздействия.

Когорта из 210 психиатрических амбулаторных пациентов [13] с диагнозом в соответствии с DSM-III генерализованного тревожного расстройства (71), панического расстройства (74) или дистимического расстройства (65) в динамике прослеживалась около 12 лет. Результаты исследования показали, что 36% пациентов были здоровы, остальные дезадаптировались при наличии коморбидных личностных расстройств. Оценена важность личностного расстройства как важная переменная, влияющая на течение невротических расстройств.

H. Katschnig [10] — один из ведущих ученых, разрабатывающих стратегию качества жизни в психиатрии, предлагает выделить модель «уязвимость—стресс—совладание» психических расстройств. Данная модель помогает интегрировать фармакологические, психотерапевтические и социальные вмешательства и сообщать этот интегративный подход пациентам и их семьям. Последнее и, вероятно, самое важное: делая это, она приглашает пациентов и родственников активно участвовать в совладании с расстройством. Все больше признается, что такое «уполномочивание» является важным фактором в выздоровлении и профилактике рецидива психических расстройств.

Так как врачи в основном ориентируются на модель заболеваний, которые можно лечить специфическими соединениями, то вполне вероятно, что отклик на психофармакологические средства поможет изменить способ диагностирования и понимания пациентов [5; 6; 7]. Будущее психопатологического и диагностического исследования должно не потерять связь с врачами, лечащими пациентов в повседневной практике. Необходимость использования психометрических методов при применении фармакотерапии описана в работе И.С. Карауш, И.Е. Куприяновой [3]. Приводимые автором данные помогут систематизировать их применение в различных возрастных группах, упорядочить позиции в отношении некоторых расстройств, которые неоднозначно квалифицируются в различных культурах.

Таким образом, изменения в обществе вызывают дезадаптацию населения, которая часто проявляется клинически как невротическое расстройство. Клиническая динамика этих проявлений, фундаментальные исследования, формирование фармакологической и психотерапевтической стратегии, составление индивидуального превентивного прогноза — основа для повышения качества жизни данной когорты пациентов.

Цель настоящего исследования — изучить клиническую динамику и определить уровень качества жизни у пациентов с невротическими расстройствами.

Материалы и методы

Обследован 101 пациент с невротическими расстройствами (54 женщины и 47 мужчин), находившихся на лечении в ФГБУ «НИИПЗ» СО РАМН, представивших информированное согласие на участие в исследовании. Средний возраст составил 46,5±6,3 года.

Увеличение удельного веса невротических расстройств в структуре нервно-психических заболеваний, появление на фармацевтическом рынке новых лекарственных средств, нарастающее внедрение психотерапевтических методов в медицинскую практику требуют более детального изучения клинико-биологических эффектов новых препаратов и разработки дифференцированных терапевтических программ сочетанного действия фармако- и психотерапии. В данном исследовании изучались клинико-динамические свойства транквилизаторов с бензодиазепиновой структурой: кассадан (альпрозалам), лексилиум, транксен. Кассадан назначался по 0,25—1,0 мг в сутки, лексилиум применялся в дозах от 3 до 9 мг, транксен — до 30 мг.

Клиническая оценка состояния пациентов проводилось традиционным клиническим описанием, количественная характеристика давалась по шкале тревоги Гамильтона (HAS — Hamilton’s Anxiety Scale) с выделением психического, соматического и нейровегетативного регистров тревоги. Дополнительно исследовались показатели качества жизни (по И. Гундарову).

Результаты

При первичном осмотре пациентов с невротическими расстройствами общий уровень тревожности по шкале Гамильтона составлял 17,23±0,8 балла, причем собственно тревожные расстройства оценивались в 12,06±0,6 балла, соматические проявления — 4,41±0,28 балла, нейровегетативные реакции — 3,4±0,35 балла. При терапии кассаданом у больных выявлена позитивная обратная динамика клинической симптоматики, заключавшаяся в исчезновении симптомов тревоги как невротического, так и соматического регистра, установлено выравнивание нейровегетативных проявлений, в определенной степени отражающих стабилизацию гомеостаза организма (рис. 1).

 

Рис. 1. Динамика симптомов тревоги у пациентов с невротическими расстройства
в процессе лечения кассаданом (альпрозаламом)

 

В ходе исследования определено, что к 14-му дню терапии общий уровень тревоги составлял 4,86±0,81 балла (P<0,05 при сравнении с данными при поступлении); психический компонент тревоги — 3,48±0,84 балла; соматической тревоги — 2,3±0,63 балла; нейровегетативной — 1,83±0,13 балла. Таким образом, наблюдаемое клиницистами снижение общей тревоги достигается за счет снижения симптомов именно психической тревоги. Симптомы соматической и нейровегетативной тревоги имеют не столь выраженную динамику.

 

Рис. 2. Максимальные корреляционные пути симптомов тревоги у пациентов с невротическими расстройствами до лечения

 

Рис. 3. Максимальные корреляционные пути симптомов тревоги у пациентов
с невротическими расстройствами после лечения

 

При анализе пространственного соотношения клинических симптомов был выбран метод максимальных корреляционных путей [1]. Математический анализ симптомов тревоги с помощью этого метода выявил изменения их пространственного взаимоотношения. До терапевтического вмешательства (рис. 2) симптомы психической, соматической и нейровегетативной тревоги коррелировали между собой по линейному типу. Терапевтическое воздействие вело к снижению уровня психической, соматической и нейровегетативной тревоги, но корреляции психопатологических симптомов становились взаимосвязанными и активация одного из симптомов, вероятно, приводила бы к обострению заболевания.

Возможно, транквилизаторы бензодиазепинового ряда, активируя серотонинергическую передачу, восстанавливают нарушенные при психической патологиии нейроиммунные взаимоотношения, разрывают последние связи симптомокомплекса «психическая тревога — нейровегетативные реакции». К третьей неделе терапии кассаданом можно отметить энергизирующее, тимолептическое воздействие в основном с седативной, анксиолитической направленностью, что является определяющим в терапии невротических расстройств.

Терапевтический спектр лексилиума обнаружил высокую эффективность в отношении тревожно-фобических и, в частности, кардиофобических расстройств. Препарат снимал астенические проявления, нормализовал сон, купировал тревогу и связанные с ней симптомы, стабилизировал вегетативные проявления. К 14-му дню терапии общий уровень тревоги составлял 6,06±0,94 балла; психический компонент тревоги — 4,16±0,84 балла; соматической — 1,48±0,2 балла; нейровегетативный — 0,92±0,06 балла. Базовым отличием лексилиума от других бензодиазепиновых препаратов являлось его целенаправленное воздействие на симптомы тревоги, кардиоваскулярные симптомы и коморбидную сердечно-сосудистую патологию.

Фармакологическое действие транксена было связано, прежде всего, с нормотимическим, седативным действиями, а также с наличием вегетостабилизирующего эффекта. К 14-му дню терапии общий уровень тревоги составлял 6,25±0,67 балла; психический компонент тревоги насчитывал 4,3±0,41 балла; соматической — 1,7±0,52 балла; нейровегетативной — 0,85±0,19 балла. Выраженная нейровегетативная стабилизация, отсутствие сонливости и мышечной релаксации при транквилизирующем действии определяли отличие клинического эффекта данного препарата от исследуемых выше.

В клиническом плане наиболее эффективен в отношении снижения психической тревоги кассадан, менее активным оказался лексилиум, а затем следовал транксен. Соматическую тревогу лучше снимает лексилиум, незначительно отстает от него по эффективности транксен. Кассадан и транксен являются препаратами быстрой элиминации, у лексилиума темп элиминации ниже.

Для оптимизации реабилитационных программ в отношении пациентов с невротическими расстройствами были разработаны и проведены терапевтические воздействия, включающие сочетанное применение фармако- и психотерапии. После двухнедельной фармакотерапии пациентам проводилась групповая психотерапия (в течение 10 сеансов, включающих когнитивно-бихевиоральные и психодинамические методы).

Для субъективной оценки эффективности терапевтического процесса использовался опросник качества жизни «Роза качества жизни» [2] с характеристикой по 15 показателям — положение в обществе, работа, душевный покой, семья, дети, здоровье, условия в районе проживания, жилищные условия, материальный достаток, питание, сексуальная жизнь, духовные потребности, общение с друзьями, развлечения, отдых (рис. 4).

Как показано на рисунке, фармакотерапия приводила к статистически достоверному увеличению по следующим параметрам: душевный покой, здоровье, духовные потребности. Психотерапия приводила к усилению позиций по таким критериям, как отдых, сексуальная жизнь, друзья, развлечения, душевный покой, здоровье, духовные потребности.

 

Рис. 4. Динамика качества жизни у пациентов с невротическими расстройствами в процессе терапии: при поступлении, после фармакотерапии, после психотерапии

 

Следовательно, психофармакотерапия оказывает положительное воздействие на само состояние больного, психотерапия усиливает позиции пациента в микросоциуме, вместе с тем увеличивая качество жизни по критериям, которые восстанавливаются после курса фармакотерапии.

При кластерном анализе показателей качества жизни у пациентов с невротической патологией образуются два корреляционных блока (рис. 5). В первый блок включены показатели физического «Я»: жилище, достаток, питание, здоровье, секс, дети. Второй кластер образуется характеристиками социально-психологического «Я»: общение, духовные потребности, развлечения, семья, покой общество. Эти два кластера связывает один показатель — работа. Если рассматривать аналогичные показатели у здоровых лиц, то базисным критерием является достаток, включающий питание, жилище, проживание, здоровье, общение, отдых, развлечения, духовные потребности, покой, общество. Далее идет интеграция таких критериев, как работа, семья, секс, дети.

 

Рис. 5. Кластерный анализ категорий качества жизни

 

При сравнении критериев качества жизни у здоровых лиц и пациентов с невротическими состояниями можно констатировать, что у пациентов идет реструктуризация личности. Первый кластер (физическое «Я») определяется первичными функциями (согласно концепции структурной модели личности G. Ammon).

Второй кластер (социально-психологическое «Я») соответствует вторичным функциям личности. Разделение на два кластера обнажает ядро личности. Бессознательные реакции выражаются в тревоге, агрессии, страхе, напряженности и других проявлениях психических расстройств. У здоровых лиц интеграция показателей качества жизни образовывала прочные корреляционные взаимосвязи, защищая тем самым ядро личности.

Наиболее эффективной терапией невротических расстройств была групповая психотерапия. Групповая динамика складывалась в формировании интерперсональных внутригрупповых взаимоотношений, коррекции отношений «mind—body» («душа—тело»), накоплении социальной энергии и трансформировании интерперсональных внегрупповых отношений. Следующий этап был направлен на осознание своей проблемы, дезактуализацию ее и отчуждение. На этом этапе усиливаются показатели качества жизни, такие как общение с друзьями, духовные потребности, дети, отдых, развлечения. Кластерный анализ показывает, что эти категории являются базисными, от них зависят остальные показатели качества жизни, отмеченные выше. Эта конструкция является непрочной, либо перестраивается по аналогии со здоровыми лицами, либо снова распадается на два кластера, характерных для начала заболевания.

Наиболее сложными пациентами для психотерапевта были пациенты с низкими показателями всех критериев качества жизни. Это, как правило, были лица, потерявшие работу, социально дезадаптированные. Психический статус определялся астено-депрессивными проявлениями. Эффективность психотерапии определялась актуализацией какого-либо критерия качества жизни, чаще всего это были категории: дети, здоровье, секс (показатели физического «Я»).

Таким образом, критерии качества жизни являются категориями, позволяющими оценить не только качественные, но и количественные показатели психотерапевтического процесса. Ситуация анкетирования, составление индивидуального рисунка качества жизни, изменение его в процессе групповой психотерапии приносит лечебный эффект. Математическая обработка результатов выявила дисгармоничность критериев и образование двух кластеров физического и социально-психологического «Я».

Использование предлагаемого метода позволяет оценить не только улучшение клинического состояния пациентов, но и установить степень социальной адаптации в микросоциальной группе и объективизировать данные терапевтического процесса. Это также важно для формирования комплайенса между врачом и пациентом, помогает определить субъективную оценку пациента, уровень психологического комфорта и выделить стратегию коррекции для проблем, которые необходимо проработать в будущем.

Кластерный анализ показателей качества жизни выявляет следующее. Графическая дендрограмма показателей качества жизни пациентов с невротическими состояниями выделяет образование двух кластеров — физического и психического «Я». При фармакотерапии происходит слияние обоих кластеров. Групповая психотерапия ведет к актуализации жизненных как биологических, так и социальных категорий, гармонизации и формированию целостности личности и приближению профилей кластеров к картине в группе здоровых лиц, с тем небольшим отличием, что после психотерапии значимыми становятся категории общения с друзьями, духовные потребности.

На основании проведенных исследований разработана программа лечебно-профилактических мероприятий с выделением психофармакологического, психотерапевтического и психопрофилактического комплексов (табл. 1).

 

Таблица 1

Программа лечебно-профилактических мероприятий

 

Задачами психотерапевтического комплекса являются проработка и снятие фасадной психогении, отторжение ее, затем выделение глубинной психотравмы, эмоциональное отреагирование на зафиксированную психотравмирующую ситуацию. Затем созидательная психологическая работа проводится над формированием нового жизненного стереотипа, коррекцией личностного сценария с установками на психологическую адаптацию к прежним психогенным раздражителям, созданием новых персональных жизненных ориентиров.

Психофармакологический комплекс в первую очередь снимает симптомы психической тревоги: кассадан — при выраженном уровне психической тревоги, лексилум — при симптомах тревоги с кардиоваскулярными симптомами и коморбидной сердечно-сосудистой патологией, транксен — при умеренных психоэмоциональных реакциях. Следующий этап психофармакологического комплекса направлен на снижение корреляционных связей «психическая тревога — соматическая тревога — нейровегетативные реакции». Это достигается при курсовом лечении бензодиазепинами, не менее двух недель, с последующим выходом на психотерапевтические методы, поскольку, как показали наши исследования, снижение симптомов заболевания ведет к образованию стойких корреляционных связей между симптомами тревоги и нейровегетативными реакциями, которые при минимальном психическом воздействии могут развернуться в клинический рецидив. Этапом психофармакологического комплекса являются активизация иммунной системы и терапия коморбидных соматических расстройств.

 

Литература

1.   Выханду Л.К. Об исследовании многопризнаковых биологических систем // Применение математических методов в биологии: сб. науч. статей. – Л., 1964. – T. III.

2.   Гундаров И.А. Роза «Качества жизни» // Сибирское здоровье. – 1995. – № 1. – С. 15–16.

3.   Карауш И.С., Куприянова Е.И.Цвет и психическое здоровье // Saabrüken, Deutschland: Palmarium Academic Publishing. – 2013. – 183 p.

4.   Куприянова И.Е., Семке В.Я. Качество жизни и психическое здоровье. – Томск: Изд-во «РАСКО», 2004. – 121 с.

5.   Лебедева В.Ф., Семке В.Я., Мальцева С.Н. Взаимосвязь психопатологических и соматических симптомов у пациентов общемедицинской сети // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2009. – № 5. – С. 60–64.

6.   Потапова В.А. Психосоматические расстройства подросткового возраста // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2009. – № 5. – С. 58–61.

7.   Типология, конституционально-биологические и клинико-динамические характеристики кризисных состояний при пограничных нервно-психических расстройствах / М.М. Аксенов, В.Я. Семке, М.Ф. Белокрылова и др. // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. – 2009. – № 5. – С. 9–15.

8.   Bunker S.J. "Stress" and coronary heart disease: psychosocial risk factors / S.J. Bunker, D.M. Colquhoun, M.D. Esler, I.B. Hickie, D. Hunt, V.M. Jelinek, B.F. Oldenburg, H.G. Peach, D. Ruth, C.C. Tennant, A.M. Tonkin // Med. J. Aust. – 2003. – Mar 17. – Vol. 178(6). – P. 272–276.

9.   Grabe H.J. Somatoform Pain Disorder in the General Population / H.J. Grabe, C. Meyer, U. Hapke, H.-J. Rumpf, H.-J. Freyberger, H. Dilling, U. John // Psychother Psychosom. – 2003. – Vol. 72. – P. 88–94.

10.   Katsching H. How useful is the concept of quality of life in psychiatry? // Current Opinion in Psychiatry. – 1997. – Vol. 10. – P. 337–345.

11.   Machleidt W. Migration, Kultur und psychische Gesundheit / Dem Fremden begegnen. – Verlag W. Kohlhammer. – 2013. – 118 p.

12.   Sartorius N. Lessons from a 10-year global programme against stigma and discrimination because of an illness / N. Sartorius // Psychology, Health and Medicine. – 2006. – Vol. 11(3). – P. 383–388.

13.   Tyrer P. The Nottingham Study of Neurotic Disorder: predictors of 12-year outcome of dysthymic, panic and generalized anxiety disorder / P. Tyrer, H. Seivewright, T. Johnson // Psychol. Med. – 2004. – № 34(8). – P. 385–394.

14.   Wessely S. Chronic fatigue: symptom and syndrome / S.Wessely // Ann. Intern. Med. – 2001. – May 1. – Vol. 134 (9 Pt 2). – P. 838–843.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 616.89-008.441-08

Куприянова И.Е. Клиническая динамика и уровень качества жизни у пациентов с невротическими расстройствами // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2014. – N 2 (25) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  В начало страницы В начало страницы

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения

Яндекс цитирования Get Adobe Flash player