РћСЃРёРїРѕРІ Рќ.Р•.

 

Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ

Cоцио-культурные матрицы бреда

Алёхин А.Н., Литвиненко О.А. (Санкт-Петербург, Российская Федерация)

 

 

Алёхин Анатолий Николаевич

Алёхин Анатолий Николаевич

–  член редколлегии журнала «Медицинская психология в России»;

–  доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой клинической психологии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена.

E-mail: termez59@mail.ru

Литвиненко Ольга Андреевна

Литвиненко Ольга Андреевна

–  заведующая лабораторией «Психология здоровья» кафедры клинической психологии РГПУ им. А.И. Герцена.

E-mail: olitvinenko@mail.ru

 

Аннотация

Введение: Бред является одним из наиболее ярких психопатологических феноменов в клинике психотических расстройств. Исследователями признается, что наряду с патофизиологическими механизмами в формировании клинической картины эндогенного психоза психологические и социально-психологические факторы играют существенную и самостоятельную роль. В научной литературе представлен ряд исследований, демонстрирующих зависимость психотической продукции больных от условий культуры, в которой они живут.

Тотальные трансформации социо-культурной ситуации в России, происходящие в последние десятилетия, предоставляют уникальную возможность для эмпирической верификации основных постулатов культурно-исторической психологии, согласно которой формирование психики и личности осуществляется посредством процесса интериоризации средств культуры. Проведено клинико-психологическое исследование структуры и содержания бреда больных шизофренией (n=117), формирование личности которых пришлось на разные этапы социо-культурной динамики в Новейшей истории России.

Целью данного исследования стал анализ обусловленности клинической картины бреда условиями раннего психического развития личности.

Методы: Контент-анализ медицинской документации, структурно-семиотический метод, SPSS v. 20.

Результаты: Полученные данные свидетельствуют о том, что черты социо-культурной ситуации, в которой протекали критические этапы формирования личности, проявляются отчётливыми феноменами в содержании бреда больных шизофренией.

Обсуждение: Полученные данные согласуются с результатами сравнительных исследований психологических феноменов в молодёжной среде. Подобная динамика прослеживается как в содержании, так и в структуре переживаний представителей разных поколений, в таких характеристиках этой структуры, как целостность-фрагментарность, снижение рефлексивных функций мышления, слабость целеполагания. Социокультурные детерминанты бреда прослеживаются в конструкции бредовых фабул у больных шизофренией таких, как: наличие/отсутствие аргументации отражаемых в болезненных переживаниях событий, фиксация причинно-следственных связей, особенности взаимоотношений персонажей переживания, поведение больного и др.

Ключевые слова: социо-культурная ситуация, бредовая фабула, матрица бреда, дебют шизофрении.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Введение

Термин социо-культура используется сегодня в научных работах для обозначения некоего культурного и общественного контекста того, о чем идет повествование. Существует множество определений культуры и сфер употребления этого термина. В социологическом, философском и психологическом понимании под культурой подразумеваются определенные, принятые и закрепленные в обществе способы жизни и деятельности, общения, взаимодействия, «нормы привычного поведения, общие для группы, общности или общества» [4]. В методологии научного познания в рамках системного подхода к познанию выделяют социо-культурный подход, с позиций которого общество рассматривается в единстве культуры и социальности, образуемых и преобразуемых деятельностью человека. П. Сорокин объединяет личность, общество и культуру как «неразрывную триаду», где личность выступает как субъект взаимодействия, общество как совокупность взаимодействующих индивидов, а культура как «совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, и совокупность носителей, которые объективируют, социализируют и раскрывают эти значения» [6]. Таким образом, под социо-культурой понимают систему стереотипов поведения и отношений, характеризующих ту или иную общность в конкретный отрезок времени. Эти стереотипы транслируются общественными и правовыми организациями, средствами массовой коммуникации, и им подчинен образ жизни доминирующей части членов данного общества.

Изменения общественного устройства имеют психологические аспекты. Как пишет Б. Малиновский, «культурные изменения есть процесс, посредством которого существующий строй общества, то есть его социальная, духовная и материальная организация трансформируется из одного типа в другой» [5]. С позиций культурно-исторической концепции психического развития Л.С. Выготского формирование личности ребенка осуществляется посредством процесса интериоризации общественных правил и моделей поведения и отношений. Социальный, нравственный, материальный элементы устройства общества формируют у ребенка систему понятий, шаблонов и правил поведения, которые отражаются в его апперцепции — «зависимости восприятия от прошлого опыта, от общего содержания психической деятельности человека и его индивидуальных особенностей» [3]. Когнитивная деятельность человека, будучи опосредована апперцептивным процессом, формирует мировоззрение, ценностные ориентации и установки личности. Следует отметить, что психоз развивается у личности, сформированной в онтогенезе при определенных социо-культурных условиях. Как показывает исследование, в психологическом аспекте болезненных переживаний транслируется социо-культурный контекст условий психического развития целого поколения.

В научных работах, посвящённых исследованию психотической продукции больных психозами, констатируется связь бреда со «значимыми ситуациями и условиями современности», наличие «фабульных ключевых слов: Интернет, компьютерный вирус, терроризм, бизнес, олигарх, землетрясение, заложник, проституция, авиакатастрофа, глобальное потепление, демократия» и др. [2]. Исследования больных, воспитанных в разных культурах, показывают различия в их бредовых идеях. Сравнительное исследование больных афро-американцев и латино-американцев, проведенное John S. Brekke, показало, что «афро-американцы, больные шизофренией, склонны проявлять большую враждебность и асоциальное поведение, чем белые». Бредовые идеи у афро-американцев менее дезорганизованы и не систематизированы [9]. Подобное исследование проведено с участием больных шизофренией, воспитанных в англо-американской и латино-американской культурах, показаны различия между структурой испытываемых больными психотических переживаний в связи с культурными различиями их жизни [7].

Целью нашего исследования выступало уточнение детерминант бредовых фабул у поколений больных, воспитывающихся в разные периоды общественно-экономических преобразований в России.

Методы

В качестве объекта исследования были приняты клинические описания дебюта шизофрении в медицинской документации психиатрической больницы. Исследование проводилось с помощью контент-анализа этих описаний и записей самих больных (дневники, сочинения, письма). Содержание и структура бредовых переживаний больных анализировались с помощью структурно-семиотического метода исследования текста, используемого в лингвистике. Для иллюстрации алгоритмов взаимодействия персонажей бредовых фабул был применен метод графов.

Статистическая обработка

Проведен сравнительный анализ в трех поколениях больных шизофренией по различным характеристикам: сравнение групп по качественным признакам проводилось с использованием критерия Хи-квадрат Пирсона или двустороннего точного критерия Фишера. Для статистического анализа распределения выявленных феноменов при различных доминирующих синдромах применен Хи-квадрат Пирсона. Иерархическая структура матриц бредовых фабул была проанализирована с помощью метода графов. Для выявления взаимосвязей между показателями рассчитывали коэффициент корреляции Пирсона. Уровень значимости был определен как р<0,01 и р<0,05. Для статистического анализа использовался пакет программ SPSS v. 20.

Результаты

Общая характеристика групп

По результатам анализа динамики социо-культуры в Новейшей истории России 117 больных параноидной шизофренией были разделены на три группы больных, обозначаемые далее старшим, средним и младшим поколениями. Разделение на группы осуществлялось таким образом, чтобы возраст наиболее интенсивного формирования личности (7—8 лет) приходился на выделенные этапы социокультурной динамики.

 

Таблица 1

Клинико-динамические параметры исследуемых групп больных

 

Первую группу составили больные шизофренией, рожденные в период с 1972 по 1979 г., их воспитание, формирование личности и критический период развития (1979 — 1986 гг.) происходили в условиях Советского Cоюза. Социо-культурные условия развития старшего поколения характеризуются развитой идеологией, едиными стандартами социализации, нормативной системой заданных ценностей.

Среднее поколение больных — рожденные с 1982 по 1984 г., критический период развития у которых совпадает с «перестроечным» этапом в России (1989 —1992 гг.) — периодом идеологического кризиса, когда традиционные ценности подвергались критике и пересмотру. Это время тотальной неопределенности и поиска способов самостоятельного обеспечения и наполнения своей жизни и деятельности.

Условия формирования личности больных третьего поколения (1989 —1994 гг. р.) происходило в период относительной стабильности (критический возраст развития приходится на 1996 — 2001 гг.), при котором доминируют мотивы личного благополучия, люди нацелены на индивидуальные достижения, а принципы коллективизма и доминирования общественных целей остались в прошлом. Наблюдается взаимопроникновение культур, сосуществование множества идеологических систем, разнородность и интенсивность информационно-коммуникативных потоков, виртуализация социальных отношений.

В каждой из групп присутствовали больные с тремя ведущими синдромами, представленными в таблице 1. Статистический анализ распределения выявленных феноменов при различных доминирующих синдромах не обнаружил достоверно значимой зависимости ни одного из изучаемых показателей в содержании бредовой фабулы, что свидетельствует о том, что объединение в группу нескольких синдромов является оправданным.

Исследование представленных персонажей в бредовых фабулах трех поколений больных

Анализ бредовых идей больных-представителей разных поколений показал, что в формировании бредового переживания важнейшее значение имеют представления больных об оказываемом на них воздействии, которое опредмечивается в мыслях о воздействующем персонаже, целях такого воздействия. Воздействующий мог выступать единственной фигурой, мог иметь и помощников, оставаясь центральной фигурой, но воздействующих фигур могло быть и несколько без определенной между ними связи. Эти фигуры бреда могли быть означены конкретными именами, но могли и не распознаваться. При патопсихологическом анализе бреда идентифицированные персонажи, воздействующие на больного, были распределены в соответствии с принятой методикой структурного анализа на следующие группы: вышестоящая мифологическая фигура, вышестоящая знакомая фигура, защитники закона, представители внеземной цивилизации, волшебные герои, антисоциальные герои, животные, представители ближнего окружения. Эти персонажи фигурировали в психопатологической продукции больных разных поколений в разном соотношении и составе. В результате анализа полученных данных персонажей фабул представилось возможным разделить на показанные в таблице 2 группы.

 

Таблица 2

Классификация персонажей бредовых фабул

 

Персонажи анализировались по их представленности в рамках каждого поколения, по их конкретизации больным, по наличию главного и второстепенных персонажей (помощников), по тому, насколько они связаны между собой.

Персонажи бредовой фабулы у больных старшего поколения
(1972 — 1979 гг. р.)

В старшем поколении (рисунок 1) было выявлено наибольшее число идентифицированных больными главных персонажей воздействующих на них. В этой группе фигуры распределились следующим образом: вышестоящие мифологические фигуры — 18,6%; вышестоящие реальные фигуры — 25%; защитники закона — 31,3%; антисоциальные герои — 6,3%; близкое окружение — 6,3%; волшебные герои — 3,1%; представители внеземной цивилизации— 3,1%; животные — 6,3%.

 

 

Рисунок 1. Персонажи бредовой фабулы у больных старшего поколения

 

В фабулах бреда больных старшего поколения чаще других главной воздействующей фигурой выступают: вышестоящие мифологические фигуры; вышестоящие реальные фигуры; защитники закона.

Персонажи бредовой фабулы у больных среднего поколения
(1982 — 1984 гг. р.)

У представителей среднего поколения (рисунок 2) в фабулах бреда были выявлены следующие состав и соотношение главных воздействующих персонажей: вышестоящие мифологические фигуры — 13,1%; вышестоящие реальные фигуры — 8,7%; защитники закона — 17,4%; представители внеземной цивилизации — 4,3%; волшебные герои — 13,1%; антисоциальные герои — 30,4%; животные — 4,3%; близкое окружение — 8,7%.

 

 

Рисунок 2. Персонажи бредовой фабулы у больных среднего поколения

 

Персонажи бредовой фабулы у больных младшего поколения
(1989 — 1994 гг. р.)

В бредовых фабулах младшего поколения главные воздействующие персонажи значительно отличаются по долям, нежели в предыдущих: практически исчезают «вышестоящие реальные фигуры» (начальник, ученый и др.) — 5,9%, незначительно ниже становятся показатели вышестоящих мифологических фигур — 11,8%; снижаются показатели встречаемости фигур «защитников закона» (17,6%); в сравнении со старшим поколением (31,3%). Процент встречаемости волшебных героев в бредовых фабулах несколько уменьшается от второго (13,1%) к третьему поколению — 5,9%, но выше, чем у представителей первого поколения (3,1%). Значительно возрастает встречаемость фигур из близкого окружения — 23,5%, при том, что в старшем поколении эти персонажи в роли главных воздействующих фигур встречались крайне редко — 6,3%, в среднем поколении — в 8,7% случаев. Новой фигурой, специфичной для младшего поколения, выступили телевизионные герои, причем в достаточно большой доле выборки — 23,5%.

 

 

Рисунок 3. Персонажи бредовой фабулы у больных младшего поколения

 

В тех фабулах, где воздействие осуществляется самим героем (больным) анализировалась направленность этого воздействия (добрая/злая миссия), при которой больной считал себя Богом, колдуном, хозяином города, вселенной, ясновидящим и т.д. И злой миссии, когда больные объявляли себя посланниками Дьявола, Сатаны, террористов и т.д. Доля «доброй миссии» во всех группах значительно превышает показатели «злой миссии» (1 поколение: 75% к 25%; 2 поколение: 62,5% к 37,5% и 3 поколение: 75% к 25%).

Исследование аргументаций больных относительно воздействия на них
в бредовых фабулах трех поколений больных

Различным оказалось объяснение больными причин оказания воздействия на них. Все такие объяснения сводились к констатациям фактов моральных (антисоциальные помыслы или проступки), духовных прегрешений (грехи, плохие мысли о Боге и т.д.) или приписывались случайному стечению обстоятельств: «оказался в не том месте, не в то время». Другая часть причинно-следственных суждений отражала переживания возможного ущерба (особые способности, которыми хотят воспользоваться, богатство, на которое покушаются, миссия, исполнению которой мешают).

 

Таблица 3

Аргументации пациентов в отношении причин воздействия на них

 

Больных старшего поколения чаще привлекали моральные или духовные причины для объяснения своих переживаний, и объяснения занимают существенное место в содержании их бреда. В бреде больные формулируют причину наказания, объясняя такие воздействия собственной виной. Больные младшего поколения ограничиваются идеями случайности или особых способностей. Представители среднего поколения оказываются менее склонны аргументировать воздействие духовными причинами (25%; 12,5%; 22,2%) и чаще других объясняют случившееся с ними стечением обстоятельств (20%; 43,7%; 33,3%).

Основные элементы бредовых фабул трех поколений и их сравнительный анализ

В качестве наиболее выразительных элементов бредовых фабул были выделены: идентифицированный больным главный воздействующий персонаж, наличие аргументации причин воздействия, наличие стратегии противодействия у больного.

 

 

Рисунок 4. Сравнение отдельных элементов бредовой фабулы у трех поколений

 

Установлено, что бредовая фабула по своей структуре отличается у разных поколений. По признаку «главный идентифицированный персонаж» выявлены достоверные различия (82%; 59%; 43,6%; p<0,01), показано, что у старшего поколения в доминирующем проценте случаев больные идентифицируют главную воздействующую фигуру, у представителей среднего и младшего поколения эти показатели значительно ниже. Выявлены различия и в показателях: наличие аргументации воздействия (51,3%; 41%; 23,1%; в сравнении старшего и младшего поколений достоверность различий: p<0,01); наличие стратегии противодействия (79,5%; 48,7%; 33,3%; p<0,01), которые также значительно ниже у среднего и младшего поколений. По показателю «связность элементов бредовой фабулы» (74,3%; 59%; 23,1%; p<0,01) выявлены статистически значимые отличия между старшим и младшим поколениями. Кроме представленных характеристик изучались такие как: наличие менее 3-х несвязанных с общей фабулой бредовых идей (высказываний), наличие менее и более 3-х несвязанных между собой персонажей в фабуле бреда. Такие показатели составили в результате пункт анализа: наличие/отсутствие связи между элементами бредовой фабулы, представленный на рисунке 4.

Социо-культурные матрицы бреда

Понятие «бредовая фабула» определяется как «повествование, рассказ — содержание бреда, обладающее сюжетной законченностью» [1]. Сюжет всегда подразумевает под собой ряд событий и героев, между которыми они разворачиваются. В фабулах бреда эти герои и события составляют определенную систему взаимного расположения и взаимодействий. Для удобства анализа мы рассматривали действия героев в качестве отдельных элементов бредовой фабулы. Полученные результаты исследования показывают, что конструирование бредовой идеи у больных шизофренией складываются в своеобразные матрицы. Охарактеризовать свойства матрицы можно через такие понятия как целостность — фрагментарность. Содержание и сама структура в значительной мере зависят от социо-культурных условий формирования личности больного. Под социо-культурными матрицами (от англ. matrix — 1) матрица, форма; 2) копия записи оригинальной пластинки, с которой делают другие копии; 3) межклеточный материал и др.) в контексте данной работы мы понимаем выявленные в исследовании воспроизводимые больными отпечатки социо-культурного устройства, формирующие и наполняющие бредовые фабулы. Эти социо-культурные отпечатки являют себя в системах отношений, иерархических связях между персонажами или отсутствием таких связей, системности или раздробленности элементов фабулы. Матрицу бреда формируют её структурные элементы: 1) персонажи и их расположение по отношению друг к другу; 2) действия между персонажами, включая самого больного; 3) направленность и специфика этих действий.

На рисунках 5, 6, 7 представлены примеры матриц представителей трех изучаемых поколений.

 

 

Рисунок 5. Социо-культурные матрицы бреда
(на примере бредовой фабулы больного старшего поколения)

 

Бредовая фабула 1 (старшее поколение): Больной заподозрил нарушения в работе со стороны начальства, эти нарушения производились с целью наживы. Начальник дал установку следить за больным его родителям, задействовал милицию, медицинский персонал, подослал преступника, чтобы избавиться от больного, чтобы не раскрылись его преступления на рабочем месте. Сотрудники милиции приходили в больницу и строили заговоры против больного с медицинскими работниками. Больной осуществлял различные вербальные и физические противодействия в отношении родителей, преступника и мед. персонала.

В этом примере легко прослеживается иерархическая система отношений персонажей бреда, все они объединены одним контекстом, их действия подчинены целям, которые названы и аргументированы, что характерно для большинства больных старшего поколения. Главным воздействующим персонажем выступает начальник — вышестоящая реальная фигура, имеющая власть над больным и всеми персонажами, которая осуществляет руководство над всеми событиями, происходящими с больным в его представлениях.

 

 

Рисунок 6. Социо-культурные матрицы бреда
(на примере бредовой фабулы больного среднего поколения)

 

Бредовая фабула 2 (среднее поколение): Больной объявил родным, что находился 3 года в плену у ФСБ. Что так как его отец полковник ФСБ, то он должен стать генералом ФСБ. Заявил, что мать его травит, отказался от еды. Написал в милицию заявление о том, что его держали в плену. Начал проходить обследование, обращался к врачам разного профиля, так как после того, как был в плену «могло пошатнуться здоровье». Показывал выписки из больниц незнакомым людям, навязывал их продавцам в магазинах.

Во втором примере герои бредовой фабулы практически не пересекаются, их ничего не объединяет, больной не аргументирует, почему его держали в плену, почему мать решила его отравить. При этом, все воздействующие фигуры остаются идентифицированы, присутствует попытка противодействия (заявление в милицию).

 

 

Рисунок 7. Социо-культурные матрицы бреда
(на примере бредовой фабулы больного младшего поколения)

 

Бредовая фабула 3 (младшее поколение): Больной обвинил мать в том, что она ему не родная, пытался драться с отцом из-а того, что тот поговорил с его девушкой, после чего та его бросила. Выгонял родителей из квартиры, сжег свои фотографии, ударил мать. Отчислился из института без видимых причин, будучи отличником, не аргументировал свои решения и поступки.

В третьем примере не прослеживается какой-либо иерархии, нет аргументаций для большинства действий и высказываний. Элементы бредовой фабулы не взаимодействуют между собой и не связаны контекстуально. Больной не объяснял, почему решил уйти из института, поджоги, идею отсутствия родства с матерью.

Обсуждение

Полученные нами данные свидетельствуют о важнейшей роли социо-культурных условий, в которых формируется личность человека. От этих условий зависит дальнейшее формирование мировоззрения, мировосприятия, ценностных ориентаций целого поколения людей.

Содержание фабул бреда больных шизофренией транслируют социо-культурный контекст условий формирования их личности, даже несмотря на то, что данное заболевание влечет нарушение критической функции мышления.

Проведенное исследование показало, что в трех поколениях больных фабулы бреда различны и по структуре, и содержанию. Для старшего поколения больных характерно дискурсивное строение бреда, отражающего представления о системе иерархических отношений и своём месте в этой системе. Это менее характерно поведению и содержанию переживаний среднего поколения и не выявляется у младшего поколения больных. Таким образом, содержание психопатологической картины бреда у старшего поколения больных носит системный характер, а у младшего — характеризуется фрагментарностью.

Трансформация психотических переживаний современных больных проявляется изменениями классических клинических картин шизофрении. В психиатрической литературе имеются данные о том, что на сегодняшний день «галлюцинаторно-бредовая симптоматика становится все более «размытой» и синдромально неоформленной» [10; 11]. Ряд научных исследований доказывает положительное влияние ранней диагностики и медикаментозного лечения больных [12; 13; 14], при этом «большинство больных (82%) при первом психотическом эпизоде не считают себя нуждающимися в помощи профессионалов» [8].

В заключение следует отметить, что исследование апперцепции и бредовых фабул больных позволило установить важные в психологическом аспекте феномены: снижение рефлексивной функции, ослабление способности построения причинно-следственных связей, фрагментарность мировосприятия и мировоззрения. Эти феномены, как показывают психологические исследования, актуальны не только в аспекте психопатологической продукции, но становятся характерными для современной личности.

 

Литература

1.   Большой энциклопедический словарь медицинских терминов / под ред. Э.Г. Улумбекова. – М.: Издательская группа ГЭОТАР-МЕДИА, 2012. – 2017 с.

2.   Выготский Л.С. Кризис семи лет // Собр. сочинений: в 6 т. – М, 1984. – Т. I. – С. 376–385.

3.   Желдоченко Т.Б. Феномен соответствия фабулы бреда событиям окружающей действительности (на модели клинических иллюстраций) // Актуальные вопросы современной психиатрии и наркологии: сб. научных работ Института неврологии, психиатрии и наркологии АМН Украины и Харьковской областной КПБ №3, посвященный 210-летию Сабуровой дачи / под ред. П.Т. Петрюка, А.Н. Бачерикова. – Киев–Харьков, 2010. – Т. 5 [Электронный ресурс]. – URL: http://www.psychiatry.ua/books/actual/paper034.htm (дата обращения: 15.07.14.).

4.   Кравченко А.И. Культурология: учебное пособие для вузов. – 4-е изд. – М.: Академический проект, 2003. – 496 с.

5.   Малиновский Б. Избранное. Динамика культуры / пер. с англ. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2004. – 959 с., илл. – (Серия «Книга света»).

6.   Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. – М., 1992. – 218 с.

7.   A Comparison of Psychiatric Symptoms Between Anglo-Americans and Mexican-Americans With Schizophrenia / A.G. Weisman, S.R. López, J. Ventura [et al.] // Schizophr Bull. – 2000. – Vol. 26 (4). – P. 817–824.

8.   Attitudes of Patients Toward the First Psychotic Episode and the Start of Treatment  / L. de Haan, B. Peters, P. Dingemans [et al.] // Schizophr Bull. – 2002. – Vol. 28 (3). – P. 431–442.

9.   Brekke J.S., Barrio C. Cross-ethnic Symptom Differences in Schizophrenia: The Influence of Culture and Minority Status // Schizophr Bull. – 1997. – Vol. 23(2). – P. 305–316.

10.   Identifying Subtypes of Schizophrenia by Cluster Analyses / S. Dollfus, B. Everitt, J.M. Ribeyre [et al.] // Schizophr Bull. – 1996. – Vol. 22(3). – P. 545–555.

11.   Post-Traumatic Stress Disorder in subjects with schizophrenia and bipolar disorder /  B.L. Kennedy, N. Dhaliwal, L. Pedley [et al.] // J Ky Med Assoc. – 2002. – Sep. – Vol. 100(9). – P. 395–399.

12.   Thomas H. McGlashan Early Detection and Intervention in Schizophrenia: Research // Schizophr Bull. – 1996. – Vol. 22(2). – P. 327–345.

13.   Wyatt R.J. Research in Schizophrenia and the Discontinuation of Antipsychotic Medications // Schizophr Bull. – 1997. – Vol. 23(1). – P. 3–9.

14.   Yung A.R., McGorry P.D. The Prodromal Phase of First-episode Psychosis: Past and Current Conceptualizations // Schizophr Bull. – 1996. – Vol. 22(2). – P. 353–370.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.9:616.89-008.444

Алёхин А.Н., Литвиненко О.А. Cоцио-культурные матрицы бреда // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2014. – N 4(27) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  Р’ начало страницы Р’ начало страницы

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения

Яндекс цитирования Get Adobe Flash player